Счет девять
Шрифт:
Олни скривил рот и на момент задумался, потом покачал головой.
– Я не хочу говорить, поскольку не уверен, – произнес он. – Кажется, она… нет, не могу сказать.
– Когда Крокетт вернулся к себе в студию?
– Точно не знаю. Незадолго перед тем, как я ушел.
– Во сколько вы ушли?
– У меня была назначена встреча без четверти шесть. К сожалению, я не могу точнее указать время. Но я ушел отсюда примерно без двадцати шесть, поскольку пришел на свидание вовремя.
–
– На нижний этаж.
– С кем вы встречались?
Олни скривил губы и повторил:
– С кем?
– Да, с кем? – вторично спросил Селлерс. – Черт побери, вы же знаете, с кем у вас было свидание?
– С молодой леди.
– Прекрасно. Я знаю полмиллиона молодых леди. Как ее зовут?
– Она репортер из газеты.
– Как ее имя?
Олни глубоко вздохнул:
– Я полагаю, вы неправильно поняли суть дела. Мы договорились о встрече, но она не пришла. Вместо леди пришел мужчина.
– Что за мужчина?
– Джек Спенсер. Спортивный очеркист из «Сан телеграф».
– Почему вы так и не сказали сразу?
– Потому что я… я хотел быть абсолютно правдивым. Я не ожидал увидеть мистера Спенсера, но в вестибюле меня поджидал именно он. Его прислали получить материал для печати вместо молодой женщины-очеркистки, которую я ожидал встретить.
– Что вы делали после этого?
– Мы разговаривали со Спенсером до… дай бог памяти… примерно до половины одиннадцатого. Потом он ушел.
– Вы можете рассказать, как провели время от без четверти шесть до половины одиннадцатого?
– Разумеется.
– А после половины одиннадцатого?
– Я пошел домой.
– Прямо домой?
– Нет, не сразу.
– Вы немного выпили? – уточнил Селлерс.
Олни пожал плечами. Селлерс повернулся к Дентону:
– А вы? Где вы были вчера?
– Я неважно себя чувствовал. Весь конец дня и вечер отдыхал.
– Что вы подразумеваете под словом «отдыхал»?
– Сидел дома и читал.
– Вы живете один?
– Да.
– Кто еще побывал тут вчера после полудня?
– Лионель Палмер, – ответил Олни.
– Кто это?
– Фотограф, обязанность которого делать фотоснимки во время крокеттовских экспедиций.
– Где можно его найти?
– У него фотостудия и лаборатория.
– Адрес?
– Ист-Руш, 92. Это короткая улица, всего два квартала.
– Я знаю, где это, – перебил Селлерс. – Что он тут делал?
– Зашел, чтобы поговорить с мистером Крокеттом о фотоснимках.
– Что за фотоснимки?
– Я полагаю, – сказал Олни, – вам лучше спросить об этом самого Палмера. Как я понял, мистеру Лэму были нужны какие-то фотографии. Лионель хотел получить разрешение хозяина.
– Вы имеете в виду Лэма, этого молодца, который здесь присутствует?
Олни кивнул.
– Для чего ему понадобились снимки?
– Я думаю, для того, чтобы найти похитителя духового ружья и нефритового Будды. Вам лучше спросить об этом мистера Лэма. Я получил сведения из вторых рук, от Лионеля Палмера.
Селлерс посмотрел на меня:
– Наш пострел везде поспел!
Я промолчал. Селлерс спросил Олни:
– Что Крокетт сказал Палмеру?
– Я знаю только то, что слышал. Лионель Палмер спросил мистера Крокетта, можно ли отдать несколько отпечатков мистеру Лэму.
– И что ответил Крокетт?
– Крокетт рассмеялся и посоветовал не валять дурака, поскольку мистер Лэм его детектив и имеет право делать все, что пожелает.
– Без исключений?
– Да. Мистер Палмер хотел только узнать, чем мистер Лэм занимается, и мистер Крокетт объяснил, что Лэм нанят им, дабы найти того, кто прошлой ночью украл из его квартиры духовое ружье и резного нефритового Будду.
– Каков был дальнейший ход беседы?
– Лионель обиделся. Он схватил мистера Крокетта за лацканы пиджака и сказал: «Послушайте, мистер Крокетт. Я хочу знать, доверяют мне или нет? Если я под подозрением и вы наняли детектива, чтобы следить за мной, я хочу это знать».
– Ну а потом? – спросил Селлерс.
– Крокетт вроде бы не обиделся. Он не любил выставлять свои чувства напоказ. Трудно поверить, что он мертв…
– Отбросьте все лишние слова, синтаксис, грамматику и черт знает что еще! – рассердился Селлерс. – Только факты. Я хочу знать только то, что Крокетт сделал.
– Он отшвырнул Палмера толчком в грудь.
– Сильным толчком? – спросил Селлерс.
– Довольно сильным.
– И что сказал?
– Сказал: «Какого черта! Никогда не хватайся за мой пиджак! Не прикасайся ко мне. Я ненавижу, когда до меня дотрагиваются. Запомни это».
– Ну а потом?
– Потом он повернулся ко мне и напомнил, чтоб я во что бы то ни стало связался с Уилбером Дейтоном и обязал его быть с раннего утра готовым перепечатывать эти записи… Он был рассержен поведением Палмера.
– Что сделал Палмер?
– Он ушел в другую комнату.
– В каком настроении? Угрюмый? Сердитый?
– Должно быть, сердитый и угрюмый. Не знаю. Я никогда не имел возможности близко узнать Лионеля. Он довольно эмоционален, но что именно он тогда чувствовал, сказать не могу.
– Он ушел раньше вас?
– Нет. Пошел в машинописную комнату. Когда я уходил, он был еще там, но мистер Крокетт уже вернулся в свою студию и запер дверь.
– Вы ушли примерно без четверти шесть?