Счет девять
Шрифт:
– Я под колпаком.
– Откуда вы знаете?
– Сложила два и два. Сумма сошлась.
– И кто же виноват?
– Выяснить это – и есть ваша задача. Деньгами я располагаю; это все, что могу вложить я. Вы вложите свои мозги, способности, опыт и энергию.
– Обратитесь к адвокату, – посоветовал я. – Мы будем действовать с ним вместе.
– По некоторым причинам я не могу этого себе позволить.
– Почему?
– Это будет выглядеть так, будто я признаю себя виновной.
Полицейский,
– Эй, отойдите назад и сядьте.
– Можно мне посмотреть? – спросил Олни.
Полисмен оттолкнул его:
– Нет, нельзя!
Я наклонился к Филлис Крокетт.
– Так все-таки почему же вы не можете прибегнуть к помощи адвоката? – спросил я вполголоса.
Она покачала головой.
– Расскажите, – настаивал я полушепотом. – Я должен знать все, если возьмусь действовать в ваших интересах.
– Это длинная история, – наконец ответила она. – Вскоре после нашей свадьбы я обнаружила, что мой муж и не думал обуздывать свою склонность к любовным интрижкам… Я пылкая и нежная… Ну, вы-то знаете это, Дональд!.. – Она посмотрела на меня умоляюще.
– Ладно, – сказал я, – знаю. Так что же?
– Я тянусь к людям и… У Дина были очень старомодные взгляды. Он считал, что ему позволительно переспать с кем угодно, но упаси бог меня даже взглянуть на кого-нибудь… Последние три месяца нашего брака были сущим адом.
– Почему вы не развелись?
– Он держал меня в ежовых рукавицах. Вы понимаете, что я имею в виду, Дональд?
– А как с его завещанием? – спросил я. – Его смерть вам выгодна?
Она покачала головой:
– Ну, я не знаю. Но Дин говорил мне, что, если я когда-нибудь попрошу развод, он сумеет отбить у меня к этому охоту: алиментов я и десяти центов не получу. Даже на его смерти не разживусь…
Дверь отворилась, и в комнату вошли Фрэнк Селлерс с инспектором Гиддингсом.
– Попрошу вас, – сказал Селлерс, – ответить на некоторые вопросы. Миссис Крокетт, начнем с вас. – Она повернулась к нему. – Вы узнаете эти предметы?
На пластиковом подносе лежали три стрелы.
– Видела.
Я подал ей знак: поднял брови.
– Я видела раньше несколько стрел, которые выглядели так же, как эти, – поправилась она. – Но я, разумеется, не могу отличить одну стрелу от другой.
Селлерс подозрительно взглянул на меня и повелел:
– Пересядь вон туда, на то кресло, Лэм. До тебя очередь дойдет через минуту. А пока я разговариваю с миссис Крокетт.
Инспектор Гиддингс выступил вперед.
– Подойдите сюда, миссис Крокетт, – сказал он.
Филлис подошла к инспектору и Селлерсу.
– Посмотрите внимательно на эти стрелы, – предложил Селлерс.
Она пристально посмотрела на стрелы.
– Ну и как? – спросил он.
– Я сказала вам все, – ответила она с беспомощным выражением лица. – Они выглядят точно так же, как стрелы, которые я видела в коллекции моего мужа, но я не знаю, как можно отличить одну стрелу от другой.
– Мы найдем способ различить их, и очень надежный, – пообещал Селлерс. – А что вы скажете об этом пластмассовом подносе?
– Я видела точной такой, как этот, – ответила она.
– Где?
– В моей студии. У меня там несколько таких. Я кладу на них кисти.
– Хорошо, – сказал Селлерс. – Пойдем дальше. Попробуем докопаться до сути. Вы были вчера в студии во второй половине дня?
– Да.
– В котором часу вы пришли туда?
– Точно не помню. Это было около… положим… да, вероятно, в половине четвертого.
– Когда вы туда вошли, вы были одна?
– Да, я вошла туда одна, но… там уже находился человек.
– Кто?
– Моя натурщица.
– Ее имя?
– Сильвия Хэдли.
– Как она туда проникла?
– У нее был ключ.
– От вашей студии есть запасные ключи?
– Да, конечно. Время от времени я приглашаю натурщиц и не хочу, чтобы они сидели в прихожей, когда я опаздываю. Нанимая для картины натурщицу, я даю ей ключ и разрешаю войти и подождать там. Когда она кончает позировать, то возвращает ключ.
– Вы не знаете, как долго Сильвия Хэдли пробыла в студии одна? До вас?
– Она сказала, несколько минут.
– Вы не знаете точно сколько?
– Нет.
– А ты, – спросил Селлерс, повернувшись ко мне, – был в студии вчера во второй половине дня?
– Точно.
– В котором часу?
– Чуть позже половины пятого… Скажем, приблизительно без двадцати пять.
– Как долго ты там оставался?
– Пятнадцать или двадцать минут.
– Хочешь сказать, что ушел без пяти пять или в пять часов?
Я ответил:
– Чтобы быть уверенным, скажу: в четверть шестого.
– Когда в последний раз кто-либо видел Дина Крокетта живым?
– Я знаю, что он был жив с четырех и до половины шестого, – сказал Мелвин Отис Олни, – насколько я смог заметить время.
– Почему вы думаете, что он был в это время жив?
– Потому что я видел его. Именно тогда он дал мне записи, которые Дентон начал перепечатывать.
– Где он был?
– Тут, в конторе.
– А эта дверь в тамбур?
– Она была открыта.
– А дверь из тамбура во внутреннюю студию?