Щит судьбы
Шрифт:
Кушаны сделали ставки.
Те, кто выиграли — все за исключением одного, — праздновали всю ночь. У них были средства, на которые праздновать. И их охранники в эту ночь пребывали в прекрасном настроении. Вино раздавалось свободно, даже жадными персами.
Только Васудева не участвовал в праздновании. Когда его спросили, командир кушанов просто улыбнулся и сказал:
— Вы забыли. Я же сделал еще одну ставку. Наслаждайтесь, ребята.
Потом он широко улыбнулся и показал пальцем на амфоры, которые держали в руках солдаты.
— Вскоре все, что у вас есть, будем моим.
К концу следующего дня малва, стоявшие у Пероз-Шапура, начали отступление. Куруш — вопреки советам Баресманаса — попробовал устроить вылазку. Его дехганы пролили немало крови врага, но их оттеснили с серьезными потерями. Лев малва был ранен, сильно хромал, но у него все еще оставались зубы.
Через день после этого кушанов отправили для очистки берегов реки от многочисленных трупов, выброшенных на берег. Их следовало быстро похоронить — никаких священных обрядов для этих мерзких душ — чтобы вонь не распространилась на целый город.
Кушаны выполняли работу и не жаловались. Им требовалось посмотреть, кто погиб, чтобы решить, кто победил среди них, кто делал ставки.
К концу дня все кушаны были удовлетворены результатом. И Васудева выиграл пари.
Мертвых похоронили, отмечая их национальность. Среди них не оказалось ни одного кушана.
Теперь Васудева разбогател, поскольку он оказался единственным кушаном, кто осмелился поставить так, как он. Васудева был богат не столько в материальном плане — в конце концов его солдатам особо было нечего ставить — сколько в моральном: его люди теперь ценили его выше и относились даже с некоторым благоговением. Кушаны всегда восхищаются тем, кто умеет правильно сделать ставки.
— А откуда ты знал? — спросил один из его подчиненных. Васудева улыбнулся.
— Он обещал мне. Когда мы клялись ему, он поклялся в ответ, что будет относиться к кушанам, как к людям. Если потребуется, казнить. Но казнить, как мужчин. Не вешать, как преступников, и не бить, как собак.
Он показал на реку ниже Пероз-Шапура.
— И не топить, как крыс. — Подчиненный нахмурился.
— Он поклялся в этом нам, а не… — он махнул вверх по течению. — Не тем кушанам.
Теперь Васудева улыбался точно как Будда.
— Велисарий не тот человек, который будет делать такие мелкие различия.
Командующий кушанскими военнопленными отвернулся.
— Ваша ошибка была в том, что вы поставили на полководца. А я поставил на человека.
Через два дня в Вавилоне Хосров Ануширван тоже купался в восхищении подчиненных.
Многие из них — многие — сомневались в разумности доверия римскому полководцу. Некоторые из них были даже достаточно смелы и достаточно честны, чтобы высказать эти опасения императору в лицо.
Теперь никто не сомневался в его мудрости. Им требовалось только подняться на стены Вавилона и посмотреть, как мудр был их император. Флот малва сильно пострадал, когда Велисарий опустил уровень воды в реке. Он оказался почти полностью разрушен после того, как Велисарий восстановил уровень воды. Четверть остававшихся вражеских кораблей река уничтожила в первые несколько минут. Они были или привязаны к причалам, или просто стояли в глине. Тут яростный Евфрат поднял их и понес к разрушению. Некоторые превратились в щепки, другие выбросило на берег, третьи просто перевернулись и затонули.
А Хосров снова сделал вылазку. На этот раз не с дехганами через понтонный мост — никто не смог бы в тот день построить мост через несущийся Евфрат — а с моряками на борту быстрых галер, которые у него имелись. Галеры держали на берегу, пока не прошла первоначальная ярость реки. Как только Евфрат успокоился и потек на своей обычной скорости, галеры спустили на воду. Гребцы повели их вниз по течению, добавляя собственную скорость к скорости реки. По пути они разрушали все корабли малва, которым удалось сохраниться во время возрождения Евфрата.
Сопротивления почти не оказывалось. Галеры проходили слишком быстро, чтобы на них могли направить вражеские пушки. А солдаты малва на кораблях находились все еще в полубессознательном состоянии, чтобы эффективно сопротивляться.
Галеры неслись вниз по Евфрату, милю за милей, пока гребцы не оказались слишком слабы, чтобы работать веслами. Они оставили позади себя тридцатимильный след из горящих кораблей, перед тем как наконец причалили к берегу и начали долгий путь назад к Вавилону. По западному берегу реки, где малва уже больше не могли до них добраться.
Река и персидские галеры уничтожили более половины остававшегося у малва флота. Не более двух дюжин кораблей из могущественной армады, которая так гордо прибыла в начале года, в конце концов добрались до Харка.
Кроме отправления галер, Хосров не предпринимал попыток делать вылазки против малва, стоявших лагерем под Вавилоном. Он был слишком хитер, чтобы повторять ошибку Куруша под Пероз-Шапуром.
Да, теперь лев малва хромает. Но лапы у него не отрезали. В этой вражеской армии все еще насчитывалось сто тысяч человек, а у них имелись огромные осадные орудия, из которых могли выстрелить по персам.
Император просто ждал. Дал им поголодать.
Осада Вавилона дала трещину, подобно тому как дерево трескается от удара молнии. Просто оно еще не упало, какое-то время остается стоять мертвым. Пока его не сломает ветер.
Ветер прибыл через двенадцать дней. Император Хосров вместе со своим окружением наблюдал с крыши храма Мардука, как выжившие из экспедиции малва, направленной против Велисария, заводят остатки армии в лагерь под Вавилоном. Эта армия была гораздо меньше, чем та, которая отправилась в поход несколько недель назад. Меньше людей, меньше лошадей и верблюдов, практически отсутствовало пороховое оружие.