Считалка для утопленниц
Шрифт:
– Что здесь произошло? – спросил он после того, как поздоровался и представился вторично.
– Да вы зайдите, – пригласила его женщина и распахнула дверь своей квартиры пошире.
Щербак зашел, нерешительно потоптался, раздумывая, нужно ли снимать обувь. Пол был свежевымыт, вроде полагается разуться. Но вот беда – он не помнил, сменил ли вчера носки со здоровенной дырищей на большом пальце.
Майя пришла ему на помощь.
– Можно в обуви проходить, только ноги хорошенько вытрите.
Пока
Николай дал ей возможность убраться и не спеша зашел в комнату.
Майя усадила его на добротный диван, сама плюхнулась рядом.
– Так вы из милиции?
– Не совсем, – признался Щербак. – Я из частного агентства.
– Как интересно! – у Майи загорелись глаза. – Не думала, что пожаром заинтересуются частные агенты.
– Я о пожаре ничего не знал. Расскажите, пожалуйста, что случилось? – попросил Щербак и вытащил диктофон.
Женщина уставилась на диктофон и смущенно хихикнула.
– Это что ж, я интервью буду давать?
– Не обращайте внимания. Это вместо того, чтобы записывать ручкой. Так быстрее.
– Тогда ладно. В общем, два дня назад к Зинаиде Михайловне приехали гости. Я слышала, как они под ее дверью разговаривали. Голос ее внука слышала – Митьки.
– Вы их не видели?
– Нет. Теперь жалею, надо было посмотреть в глазок. А у меня тут запарка была, уборка полным ходом. Ко мне сегодня сваты должны приехать из Одессы. Ну я и устроила генеральную уборку. Несколько дней все чищу и скребу. Как раз два дня назад убирала в ванной и прихожей, вот и слышала голоса.
– Они не скандалили? Не ругались?
– Да нет, говорили спокойно. Правда, – она поморщилась, – с матерком. Но у Митьки и его друзей это дело обычное. Потом еще раз слышала – выходили покурить. Даже не знаю, сколько их было. Трое или четверо… – задумалась Майя.
– Какая же вы нелюбопытная, – огорченно отметил Щербак.
– Ну уж извините, – развела руками Майя. – Нелюбопытная. Зато у меня реакция быстрая. Когда ночью в коридоре потянуло запахом дыма, я вызвала пожарников. И как раз вовремя. Они успели потушить огонь, пока он не разгорелся. А то бы здесь все соседи и угорели, и сгорели.
– А в котором часу потянуло дымом?
– После одиннадцати. Я уже спать собиралась, чую – запах, словно горит что-то. Ну я выглянула в глазок, а из-под двери Заботиной дым клубится. Сразу и позвонила пожарным. Они быстро приехали. Пришлось им дверь Заботиной взломать. Слава богу, огонь не успел разгореться. Окна у нее были все закрыты. А без притока кислорода огонь разгорается медленно. Вы это знаете?
– Знаю, – ответил Николай. – Вы, наверное, учительница? – скорее подтвердил, чем спросил Щербак.
– Как вы догадались? – удивилась Майя.
– А я про учителей всегда догадываюсь. У меня на них чутье, – усмехнулся Щербак.
– А-а, потому что у нас тон назидательный, знаю! – улыбнулась Майя. – И отделаться от него невозможно. Издержки профессии.
– И что было дальше? – вернул в нужное русло рассказ соседки Щербак.
– А дальше совсем плохо. То есть хорошо, что потушили вовремя. Комната не успела выгореть, мы не пострадали. А плохо то, что Зинаида Михайловна умерла.
Майя тяжело вздохнула.
– Задохнулась от дыма? – спросил Николай.
– Да нет, ее убили, – округлив глаза, выдохнула Майя.
– Кто?
– Внук или дружки, или все вместе.
– Откуда вы знаете?
– Милиционеры предположили. Меня в понятые пригласили, так что совершенно неожиданно для себя я оказалась в курсе событий. Когда ее выносили в черном мешке, мне чуть плохо не стало. Потом полночи не спала, давление поднялось. Вчера на работу не пошла, плохо себя чувствовала. Вот и уборка затянулась…
Вид у Майи был настолько здоровый, что Щербак невольно подумал: если она больная такая свеженькая, то как же она выглядит, когда здоровая?
– А вы знаете фамилию этого Митьки, внука Заботиной?
– Нет, как-то не приходилось слышать. Я с ним-то почти не знакома. Когда мы все переехали в этот дом и потихоньку перезнакомились, Зинаида Михайловна мне его однажды представила: «Вот мой внучок, Митенька». Потом я иногда его видела, когда он приезжал к ней. Но вы знаете, он мне сразу не понравился. От таких предпочитаю держаться подальше.
– А чем же он вам не понравился?
– Вид у него человека лживого… Глаза бегают, разговаривает – в лицо не смотрит, голову опускает. Чистый уголовник. Кстати, возможно, он действительно сидел. У него на руках наколки. Я еще удивлялась – чему она так радовалась, когда он приезжал? Может, из-за одиночества. Мне бы, честно говоря, и в дом его впускать было бы страшно.
– А с друзьями он часто приходил?
– Иногда с ним двое-трое было. Но шум они никогда не производили, не беспокоили. Так что у меня к ним претензий не было.
– А в тот раз, перед пожаром, вы ничего не слышали?
– Музыку громче включили, но тоже в пределах допустимого. Конечно, мне было слышно, когда я в прихожую выходила. Но это не тот случай, когда нужно приструнить людей. Себе дороже. Квартира Заботиной напротив, так что не особенно мешали. Когда я дверь в комнате закрываю, не слышно.
– И когда они ушли, вы тоже не слышали?
– Нет, – с виноватым видом ответила Майя.
– И еще вопрос. В каких отношениях вы были с соседкой? Она вам рассказывала что-нибудь о личной жизни? Почему она в старости надумала развестись с мужем?