Щуки в море
Шрифт:
— Да как-то так… — Мотенор загадочно прищурился. На самом деле встречу Малетина с Нарелиммой устроила с его согласия Леренна, но реноме всезнающего интригана необходимо было поддерживать. — Ну что, нам остаётся только всенародно объявить? Оба же давно насчёт этого думали, разве нет?
— Вот завтра на свадьбе и объявим, — Нисталь внимательно посмотрел в смеющиеся глаза будущего свата. — А ведь ты не только за этим тайно встретиться предложил, я же давно тебя знаю.
— И мы друг друга понимаем с полуслова, — подхватил сосед. — Скажи, что у тебя за зерно появилось новое? Всё равно же не получится в тайне держать, раз крестьяне выращивать начали. Пока-то в курсе только я,
— Оно и верно! Прознатчики у тебя, конечно, лучшие на всём Тарлаоне. Ну так я и сам понимаю, что никакая не тайна, просто хороший урожайный хансат.
— Из другого мира?
— А вот это уже тайна, — недовольно посмотрел Нисталь. — Кто проболтался? Хотя ты всё равно не скажешь.
— А моя голова «проболталась»! Думаешь, «прознатчики есть — ума не надо»? — рассмеялся Мотенор. — Крупный хансат — ещё ладно, но если одного человека угостили ленсой, которая ни на что тарлаонское не похожа, и он поделился своим удивлением с другим человеком, то какой вывод сделает этот другой человек? Знающий, между прочим, что в Ниметаре свили гнездо Лесные Сёстры и что у их ордена есть связь с другими мирами?
«Твоя правда, соседушка!» — Нисталь не торопился отвечать, пытаясь сообразить, что конкретно может знать его хитрый гость. — «А Фарлита тоже нужно посвятить во всё это, всё равно же узнает! Леренна ведь звана на трёхстолье, а она всё-таки женщина, так что наверняка зеркало невесте подарит и Лаонет весть что ещё с Симелана… Хоть бы келейно, а не при всём народе!»
Издалека послышался долгожданный звук сигнального рога, и князь с облегчением повернулся к соседу:
— Это Фарлит, встречаем! А княжеский совет — после свадьбы.
* * *
Ладья медленно разворачивалась носом по течению Фалонты, одновременно забирая к низкому левому берегу, и под невысоким, но всё ещё ярким осенним солнцем трубящий в рог молодой воин на носу казался бронзовой статуей. Стоявшая за воином богато одетая девушка лет пятнадцати с тревожным любопытством вглядывалась в приближающийся город на берегу, пока, наконец, солнце не начало светить ей прямо в глаза. Тогда девушка, моргая, повернулась назад — в сторону мачты с лениво полощущимся наверху флажком Фетерина, около которой уже выстроились воины, предводимые её отцом.
— Миретанль! — отец тоже смотрел в её сторону. — Пора! Становись рядом, нас уже встречают.
Раздавшаяся вширь река здесь текла медленно, как бы нехотя, но всё же грести последние несколько часов против течения было трудно, и фетеринский кормчий, прекрасно это понимая, с радостью выдохнул, увидев совсем близко пристань Касамы — уже слева, ниже по реке. Они сделали свою работу, и их ждёт княжеский пир! Не за княжеским, конечно, столом, но и не в толпе простых горожан, которым тоже завтра веселиться. Свадьба! Фетранна, старшая дочь Фарлита, мирета Фетерина, становится миредисль Нетраной, женой Нисемуна, миредиса Ниметара.
«А жалко, что у нас не водятся эти лошади, про которых Даррия рассказывала», — думал в это время Нисталь, во главе свиты встречавший на пристани гостей. — «Фетерин-то — соседний миретар, но к востоку, за Тапалерой, а Касама на Фалонте стоит, вот и приходится кружным путём — по морю и двум рекам. Не на метеланах же невесте тащиться четыреста с лишним хисалей!»
Впрочем, на самом деле князь был очень рад и доволен собой — и с миретом Фетерина роднится, и с миретом Месинтара неожиданно договорился. А за Месинтаром, ещё западнее — Сатилонские пустоши, там почти никто не живёт, потому что ничего не растёт толком, но, может быть, что-то симеланское удастся вырастить? Тогда Наралеху, младшему сыну, через несколько лет идти в тарансиль. Ниметар, Фетерин, Месинтар, Сатилон да ещё Мадирель, где двоюродный брат Михланис княжит — это какой же союз получается! А через пару поколений, глядишь, и королевство… Ну он и размечтался, однако! Чуть не оконфузился со встречей дорогого гостя, который уже сходит на берег.
Таки не оконфузился! Успел в последний момент радостно обняться с Фарлитом точно посередине пристани, как и подобает князьям. Вот теперь — обнимаются все! Жрецы с жрецами, воины с воинами, миретль Нарлина — с пожилой няней Фетранны… Лишь самим виновникам торжества это предстоит завтра, а пока они только вежливо кланяются друг другу. «И хихикают, засранцы!» — с добродушным недовольством заметил про себя Нисталь.
* * *
Жители Касамы, собравшиеся на торжище перед родовым капищем ниметарских князей, с нетерпением поглядывали не только на бочки с триамовым пивом, но и на ворота обнесённого частоколом святого места. Сейчас миреты и жрецы выведут молодого княжича и его невесту, и на новобрачных будут сцепленные жреческие ожерелья! Торжественная минута, когда будущие князь и княгиня символически становятся жрецами.
Вот только чьими жрецами? Приглашая служителей разных богов и богинь сочетать своих детей, правители всегда тем самым провозглашали, кому и чему будут благоволить в первую очередь, и обычно молодых принимали в сослужители жрец Фирхона, покровителя воинов, и жрица Ахсамы, богини плодородия. Завоевать и отстоять землю, выращивать триаму и плодить народ и княжичей — этим исстари жили тарлаонские князья, поэтому Фирхон и Ахсама напутствовали и Нисталя, и Фарлита, и Михланиса, и тем более вождей Гремона. Лишь хитрецу Мотенору отец избрал в покровители Верханиса, бога книжников.
Выходят! Столпившиеся люди с надеждой вглядывались в открывающиеся ворота. Первыми появились отцы жениха и невесты и, поклонившись земле и народу, отошли в стороны, являя на всеобщее обозрение молодую пару в сцепленных ожерельях. На женихе — стальная цепь с куском гематита[8], на невесте — тонкое звенящее серебро… Гарфен, покровитель кузнецов, и Лерсиана, богиня рек!
«Ремёсла и торговля…» — зашелестела толпа — скорее одобрительно, чем недоумевающе. Да, выбор покровителей был насквозь необычным, но весьма разумным. С одним сильным соседом как раз и заключается династический брак, с другим, по слухам, тоже что-то такое должно быть — значит, будем процветать вместе, а не воевать! Но шелест почти сразу сменился ликующим гулом: «Хаолисль!», и всё торжище пришло в движение, стараясь пробиться в передние ряды и рассмотреть украшенный небесно-голубыми самоцветами золотой обруч на голове будущей княгини. Что означают драгоценные камни на девушке — знал любой тарлаонец, но никогда ещё феи не даровали особое покровительство дочерям князей!
— Нисемун, сын Нисталя, провозглашается миредисом Ниметара! — торжественно изрёк стоявший рядом с княжичем жрец Гарфена.
— Фетранна, дочь Фарлита, нарекается Нетраной, миредисль Ниметара! — отозвалась жрица Лерсианы. Всё! Нисемун и Нетрана стали мужем и женой, и для завершения ритуала им оставалось только обняться.
Теперь, по обычаю, мог во всеуслышание возгласить что-то и сам князь, и любой из приглашённых им правителей, и люди застыли в напряжённом ожидании — бывало и так, что породнившиеся князья сразу объявляли совместный военный поход. Но Фарлит отошёл назад, и место рядом с Нисталем занял Мотенор: