Screenplay 6. Найденная

Даль Лиза

Нетвёрдо ступая, пошла чистить зубы. Долго рассматривала своё отражение в зеркале, свои тёмные круги под глазами. Что же со мной происходит? Уже целый месяц один и тот же кошмар почти каждую ночь, а вопросов у них не убавляется, а только кажется прибавляется. Надежды на то, что однажды это само по себе закончится так же неожиданно, как и началось, уже почти нет. Это явно прогрессирует. Пора признать, что самой мне с этим не справиться, никак не убрать этот чёртов сериал со своих маршрутов. Я

решила поговорить о своём состоянии хоть с кем-нибудь, и этим «кем-нибудь» как обычно был Алан. И как обычно, у него была куча дел, от которых мне, как обычно, нужно было его как-то оторвать.

– Алан, я совершенно не представляю этот отель без тебя, – начала я издалека, получив свой утренний кофе. – Ты как будто его душа.

– Его душа ты, – подал он голос из-под барной стойки. Меняет пивную кегу.

– Нет, я его владелица, – продолжала я елейным тоном. – И не знаю, стала бы я ею, если б ты не встретил меня в этом отеле. Показался бы он мне таким же очаровательным?

Алан выпрямился, сложил руки на груди, поднял бровь.

– Я что-то не пойму, ты заигрываешь со мной?

– Уволю.

– Ладно, – прищурился он, – выкладывай, что у тебя.

Выкладывать было трудно. Про волнующие меня проблемы даже думать как-то плохо получалось, а уж говорить о них и подавно. Но я старалась. Изо всех сил подбирала правильные слова и пыталась выглядеть убедительно, в первую очередь в своих же глазах.

– Что скажешь? – спросила я его после того как закончила говорить, двигая к нему опустевшую чашку.

– Ты чего-то боишься, и этот страх преследует тебя в кошмарах, – предположил Алан, немного поразмыслив.

– Да это и так понятно, – махнула я. – Скажи лучше, как мне избавиться от этого страха. Я уже замучилась просыпаться от этих кошмаров, никак не пойму, что от меня нужно этим извергам! Я уже даже засыпать боюсь, знаю, что они снова будут меня терзать.

– Говоришь, они требуют от тебя какого-то правильного ответа, а ты всё никак не можешь дать его?

– Именно! Как бы я ни билась, как бы ни старалась, всегда случается какая-то катастрофа, а следующей ночью всё повторяется вновь. Я так устала!

Алан внимательно выслушал меня и отвернулся к своим размышлениям. Я нетерпеливо ёрзала на стуле, ожидая его умозаключений.

– Ты боишься совершить ошибку и поэтому совершаешь её, – сказал он убеждённо, вновь вернувшись ко мне. – Но, думаю, проблема не в том, что ты постоянно занимаешь не ту сторону, проблема как раз именно в том, что ты соглашаешься занять её.

Я надолго зависла, раздумывая над его словами и почёсывая комариный укус на плече.

– А можно не занимать? – промямлила я совсем жалко.

– Что есть правильное или неправильное? – спросил Алан с оттенком повышенной значительности в голосе. – Правда и ложь всегда боятся одного – истины, которая в одночасье может поменять их местами.

– И что же мне делать?

– Не

будь ни правдой, ни ложью, будь истиной. Не будь справа или слева, будь в центре, а ещё лучше вовне.

– Что значит «вовне»? – растерялась я окончательно.

– Будь наблюдателем, а не участником. Не играй роль, а смотри кино. А когда к тебе будут приставать, требовать от тебя какого-то выбора отвечай: «Ребята, я здесь вообще ни при чём, это ваша заварушка, сами и разбирайтесь. Я просто смотрю сон».

– Думаешь поможет?

– У меня было нечто подобное, страх неправильно поступить, правда не во снах, а в реальности. Доходило до того, что я боялся вообще что-либо делать, начинал просчитывать возможные варианты развития событий. Я-то думал, что я стратег, но потом, когда устал сам от себя, признал, что параноик. Начал искать, как себя от этого вылечить, увлёкся разными духовными учениями, и так пришёл к адвайте. На ней и остановился, потому что она самая жёсткая по отношению к страхам, и это именно то, что мне было нужно. И посмотри на меня сейчас, – он поиграл мышцами и озорно подмигнул, – вполне себе счастлив. Главное, не париться.

– Как это не париться? Совсем?

– Ну… бывает, я заморачиваюсь на чём-нибудь, конечно, но ненадолго. И только в качестве развлечения. Наверное, иногда и умиротворение надоедает.

– Ладно, я попробую. Как ты говоришь нужно отвечать? «Разбирайтесь сами, я просто смотрю кино»?

– Что-то вроде этого.

– Надеюсь, поможет.

– Ну, хуже точно не будет, – заверил меня Алан почти весело.

Следующей ночью я так и поступила. А наутро в гневе прибежала к Алану.

– Ну ты мне и насоветовал!

– Что такое? – отпрянул он от меня.

– Я всё сделала, как ты говорил. Сказала им, что просто смотрю кино. Сначала они ничего не понимали, а потом спросили, почему я считаю, что это кино. Тогда я сказала, что просто неправильно выразилась и на самом деле это сон. Они накинулись на меня с вопросами, и пришлось признаться, что это мой сон. Теперь они обвиняют меня в том, что это я придумала такой сон, где все запутались и не знают, как быть, и продолжили требовать от меня правильных решений. И знаешь, сегодня они требовали особенно жёстко, как будто наконец нашли виновника всех их несчастий.

– Хм… интересно. То есть они согласны с тем, что ты режиссёр сна? – спросил Алан с коварством в голосе.

– Кажется, да…

– Ну и отлично. Значит, теперь они должны принять тот факт, что они персонажи.

– Это-то им как раз и не нравится!

– Почему?

– А тебе бы понравилось быть персонажем чего-то сна? Особенно если он не очень-то радужный. Они ведь обвиняют меня в том, что я специально всё так запутала и ввела всех в заблуждение, чтобы они сильнее мучились.

Алан обошёл барную стойку и успокаивающе приобнял меня за плечо.