СД. Том 14
Шрифт:
— Это так, моя принцесса.
— Он, — Тенед кивнула на браслет, который Хаджар и не скрывал, хотя Чин’Аме настаивал на обратном. Может и глупость, но это было тем немногим, что Хаджар мог сделать для своего сына. — принадлежал человеческой женщине?
— Принадлежит, — поправил Хаджар. — и… это трудный вопрос, моя принцесса.
— Принадлежит, — повторила Тенед. В свете клонящегося к закату солнца её черты были еще прекраснее, чем прежде, но в то же время мягкими и нежными — как бутон не распустившегося цветка. — но я чувствую печаль на твоем сердце. Что случилось?
Она потянулась к браслету, но Хаджар одернул руку и спрятал её за полой свой простых одежд из холщавины.
— Слишком длинная история, принцесса, — чуть резче, чем хотел изначально, произнес Хаджар. — позвольте попросить венок и давайте отправляться в путь.
Наследница Рубинового Дворца вновь тепло улыбнулась, но в глазах её все так же затягивала в темный омут печаль. Очередное израненное сердце, скрывавшее за внешней добродетелью, открытостью и радушием, глубокую рану.
Хаджар достаточно видел подобных душ и судеб.
Ничем хорошим их путь никогда не заканчивался.
Но ему не было дело до драконьей принцессы.
Да, никакого.
Она лишь ступенька на пути к Седьмому Небу и не более.
Не более…
— Прими венок из рук моих, славный герой и, прошу, проведи до Рубиновых Гор, дабы я могла подтвердить мир между нашими странами, — и принцесса протянула Хаджару скорее не венок, а корону. Простую, свитую из нескольких золотых прутьев с вплетенными в них драгоценными камнями — рубинами, как можно было догадаться.
Хаджар принял её из рук принцессы и надел на голову, ощутив при этом… ровным счетом ничего.
Он был из тех, кто никогда не стремился к власти.
Глава 1225
Как можно представить себе ночь в лесу, где над головой сомкнули тесные объятья кровавые кроны. Где ступаешь в абсолютной тишине по тропе, петляющей среди мха и травы, окрашенных багрянцем. Где нет ни вскрика редкой птицы, которую бесшумно ступающий хищник спугнул с ветки и та, своим криком, пробудит, на пару секунд, весь лес, который вновь затихнет в ожидании начинающей охоты.
Здесь ничего этого не было.
Здесь вообще — ничего не было.
Нет, взгляд цеплялся за стволы деревьев, в отличии от крон и травы имевших самый привычный окрас и оттенок. Но… на обнаженных кустах не видно ни единого листочка. Опытный следопыт, коим считал себя Хаджар, оказался не способен обнаружить даже самого распространенного лесного следа — не человеческого, конечно, а кроличьего.
И не потому, что они сильно плодились, просто их маршруты миграции занимали самые обширные территории.
А если не было кроликов, то и лис и волков не сыскать. Ни рыси, ни горной пумы. Медведь здесь не проходил в поисках дикого меда или надломленной березы, источавшей сладковатый аромат сока.
Лось не проходил в поисках не растущих здесь грибов. А олень не щипал кровавой, острой на вид травы.
Хаджар, и державшаяся за его локоть прекрасная принцесса Тенед шли, как и сказал Син, по тропе белого солнца. Причем — самом прямом смысле этого выражения.
Солнце, которое уже давно должно было скрыться за западным горизонтом, светило в лицо идущим. Вот только оно было не привычно золотого или оранжевого цвета, а нежно белого. Как снег или только-только отполированное серебро, которое еще не держали в руках.
И так получалось, что свет этого мистичного объекта отражался от глади единственного ручья, который протекал через все эти безжизненные нелюдимые земли. Да и тот, из-за какой-то странной магии, которую нельзя было ощутить ни в Реке Мира, ни при помощи истинного слова, бежал под коркой прозрачной слюды, чем-то напоминающей лед.
— Как так случилось, Хаджар, что ты еще совсем юн, но твои волосы уже покрыты сединой? — вдруг спросила принцесса Тенед.
Некогда чернее вороньего крыла, сплетенные в длинную косу, теперь за спиной Хаджара качался наскоро и неумело обрезанный седой хвост, стянутый волшебной синей шелковой лентой.
— Моя принцесса, — вздохнул Хаджар. — прошу — давайте сохранять тишину. Мне не нравится этот лес.
— Он никому не нравится, — этого не было видно, но, почему-то, не возникало сомнений, что принцесса вновь улыбалась. — такова его природа. Он был таким создан. Чтобы отпугивать и отталкивать каждого, кто осмелится войти под его сени. Но, если не нарушать правил, не сходить с тропы белого солнца, то он миролюбив и, по-своему, прекрасен… порой мне кажется, что каждый из нас, строит вокруг своей души такой лес. И, может, поэтому раньше люди изображали духа смерти с мечом, а теперь — с косой. Потому что если раньше мы носили доспехи и смерти надо было сквозь них прорубиться, то теперь… теперь ей нужно косить заросшую травой тропу души.
Заросшую травой тропу души…
Проклятье — Тенед явно нашла бы общий язык с Эйненом. Тот тоже любит пуститься во всякие пространные философствования в самый неподходящий момент.
К примеру, когда его спутник всеми фибрами своей, без всякого сомнения, заросшей души, ощущает надвигающуюся опасность. И давно уже такого не было, чтобы от подобного ощущения на спине Хаджара вдоль позвоночника волосы дыбом вставали. Будто у бродячего пса, чувствующего приближение волка.
— Расскажи мне, Хаджар, — принцесса все никак не могла замолчать. Может она не ощущала того, что чувствовал Хаджар? При её уровне развития — Безымянной начальной стадии — вряд ли. Тогда просто делала вид, что не ощущает? Пыталась при помощи разговора унять нервы? Возможно… Хаджар не сомневался в том, что Страна Драконов обладала всеми ресурсами, чтобы поднять ступень развития будущей Императрицы исключительно благодаря алхимии, тренировкам и особым ресурсам. Вот только в реальной ситуации грош цена были такому развитию. Сколько высоким оно ни было бы “на бумаге”. — Как живут люди в Семи Империях?
Хаджар едва не оступился на идеально гладкой и ровной тропе. Он ожидал от принцессы Тенед всего, что угодно, но только не такого вопроса.
— Прости, если вновь задаю вопрос, который задевает твои шрамы, — и дураку было понятно, что наследница Рубинового Дворца имела вовсе не те шрамы, которые покрывали большую часть тела Хаджара.
— Зачем вам это знать, моя принцесса?
После этого пришел черед принцессы замолчать. Они продолжали путь по тропе белого солнца. И все это время Хаджар ощущал на себе пристальные взгляды, но стоило только повернуться в нужную сторону, как оказывалось, что ничего, кроме кровавых деревьев и голых кустарников за ними не следило.