Сдавайтесь, шериф!
Шрифт:
А ну отставить, Брукс! Всего лишь кровь и раны! Которые будут отомщены и заживут, и они не повод впасть в безумие и все испортить.
Стены в чертовой хибаре оказались, на удивление, из бетона. Стрелять и рисковать задеть Перлу в случае рикошета? Недопустимо. Только ручками. Шаг, еще, слов, звучащих в комнате, я не слышу. У Кроули как раз кобура расстегнута, чтобы быть готовым палить в любую секунду. Обезоружить. Урод наклоняется сильнее, решаясь наконец на самое паскудное. Еще шаг. Последнее действие — дернуть его на себя и провести удушающий, избавляясь одновременно от оружия. Но у
Крошечное движение ее глаз, чисто инстинктивное, и уже почти схваченное плечо выскользнуло из моего захвата. Ублюдок со скоростью отчаянно борющейся за свою жизнь адской твари упал вперед, на Перлу, перекатился через нее и замер с противоположной стороны кровати с пистолетом, уже прижатым к ее виску.
— Стоять! Или я ее пристрелю! — завизжал он как в дешевых боевиках и ткнул стволом с такой силой, что голова сахарочка дергнулась.
— Это тебя все равно не спасет, дерьмоглот. Скорее уж наоборот. Тронешь ее, и ты точно покойник. А так, может, просто сядешь.
Я не добавляю, что на электрический стул.
— Отошел! К стене, я сказал! — продолжал разоряться Кроули, мечась взглядом от меня к открытой двери. — Ну? Я завалю ее!
Я попятился назад и нарочито расслабленно улыбнулся Перле.
— Все будет хорошо, сахарочек.
— Я знаю, — хрипло ответила она.
— Заткнись, мать твою! Оружие на пол!
Да будто оно мне нужно, чтобы угандошить тебя. Вытащил пистолет и положил на пол. Медленно выпрямился.
— В угол пошел! — выхватив из кармана ключи, козлище отстегнул вторую руку моей девочки и кинул ключи на пленку, продолжая метаться стволом от ее головы до меня. — Отстегивайся, дрянь! Со мной пойдешь! Будешь моей страховкой.
Нет для тебя на свете больше никаких страховок. Я спокойно ждал у стены, пока Перла выполнит его приказ. Кроули сгреб волосы на ее затылке, вынуждая подняться, и рывком подтянул к себе. Лицо девушки исказилось, но она, сцепив зубы, не издала ни звука.
— Малыш, осторожнее, везде осколки, — как можно ровнее сказал я ей.
— Заткнись, мать твою! — Да что же ты визжишь так, будто тебя уже в зад имеет сосед по камере — афро-американец с хером по колено. — Мы уходим!
Я развел руками, говоря, что пусть попытается, а сам поймал взгляд Перлы и совсем едва заметно качнул головой, заметив огоньки ярости в ее глазах. Не надо, детка, я все сделаю сам. Но куда уж там! Кроули шагал боком, прикрываясь ею и вдавливая ствол в висок, но как только они поравнялись с дверью, Перла внезапно присела, избавляясь от угрозы у своей головы и пытаясь уронить гада. Я метнулся навстречу, грохнул выстрел, мудак со всей дури толкнул Перлу вперед, прямо мне под ноги и, воспользовавшись мгновением замешательства, рванул из хибары.
— Детка… — коснулся я ее щеки, но сахарок оттолкнула мою руку, ткнув на выход.
— Поймай эту мразь!
Подцепив пистолет, я вылетел на улицу, где Кроули как раз завел свою тачку, намереваясь свалить. Я прострелил оба передних колеса, а остаток обоймы разрядил в его радиатор. Скользнул за угол, уходя от ответного огня. Мое внимание привлекло нечто, мелькнувшее между кронами деревьев, но размышлять,
— Кроули, бег полезен для здоровья, но точно не в твоем случае, — крикнул, следуя за его спиной, мелькающей среди стволов, и сразу спрятался за одним из них.
— Пошел на хер!
Хренакс! Щепками чуть рожу не посекло. Опять палит. Выходит, тоже есть запасная обойма. Хер с ним, не сотня же.
Какой-то странный гудящий даже не звук, а намек на звук, идущий откуда-то сверху, привлек мое внимание. Пока Мудайки бестолково палил по сторонам, а моя спина была надежно укрыта за широким стволом дерева, я внимательно огляделся. И от увиденного захотелось одновременно рассмеяться и выматериться.
Над моей головой, прячась в кроне деревьев, зависли несколько дронов, которые не так давно Ронни начал использовать для масштабных съемок. Если быть точнее — целый десяток юрких, почти незаметных летающих машинок, записывающих не только картинку, но и звук.
— Мать твою, Ронни-великолепный. Ты знаешь, что ты бог всех шоу, хоть и бессердечный засранец? — прошептал я прямо в светящийся красным глазок беспристрастного свидетеля происходящего. Дрон перевалился в воздухе с боку на бок, словно отвечая, мол знаю, птенчик, и беззастенчиво этим пользуюсь.
Ну, а раз так, то и мне сам шоу-бог велел раскрутить убегающего урода на максимально откровенную исповедь.
— Кроули, ну серьезно, ты же сам коп. Знаешь, что и как. — Снова кора и щепки фонтаном. Туповат он, ох туповат. — Куда ты свалишь после такого? В гребаную Мексику? На Кубу вплавь? Там нас не любят. Особенно таких явных гринго, как ты.
— Отъ*бись от меня, сука! — вопил он. — Я здесь жертва! Я! Ясно?
— Да неужели?
— Свинья прокурор втянул меня в это, заставил! А теперь он в стороне и не при чем, а я за все сяду?
Так мы и вытанцовывали.
Он бежал, я его догонял, параллельно за*бывал подколками и наводящими как невзначай вопросами. Он вываливал мне, истерично вопя, все их с прокурором и его ублюдским племяшом дерьмище, дроны летели где-то рядом, скрупулезно записывая все до единого слова и выстрела, а я откровенно глумился, провоцируя и отвлекая. Он бесился и палил, вообще уже не выцеляя меня, я считал патроны. Когда они все вышли, просто двинулся на него и вырубил ударом в челюсть, хоть он и махал культяпками.
Ну и все, собственно.
Глава 28
Проснулась я резко, получив весомый такой удар по лицу. Распахнула в испуге глаза, не сразу осознав, где нахожусь и от кого же это мне прилетело. Мозг ворочал извилинами очень вяло, что мне обычно и спросонья не свойственно. Но благо память активировалась почти сразу, да и интерьер я узнала. Больница, на этот раз в родном городе. Что-то я зачастила с попаданиями в лечебные учреждения. По лицу себе съездила я сама, попытавшись, видимо, почесать нос или лоб рукой, кисть которой мне загипсовали. Все же, выбираясь из наручников, я сломала пару мелких костей. И разум вялый такой из-за последствий наркоты.