Сдайся мне, девочка
Шрифт:
Планирую сегодня плотно заняться учебой, но в мысли бессовестно врывается тот, кто и так заполняет мою голову больше положенного. И снова на лице улыбка, причина которой не тезисы и совершенно не формулы.
– Привет, Варя, – слышу позади, оборачиваюсь, сжимая букет крепче. Пульс учащается, и вопреки морозу к щекам подступает жар.
– Денис? – вопросительно поднимаю брови. Откуда он здесь?
Нет, я очень рада встрече, просто не ожидаю его сейчас увидеть. При свете дня он мне кажется особенно красивым: тёмные волосы чуть присыпаны снегом, глаза
– Дэн, – поправляет он меня, ухмыляясь.
Опускает глаза на цветы, вновь поднимает. Его взгляд не такой мягкий как вчера, даже осуждающий, будто я провинилась в чём-то.
– Это я купила возле универсама у бабушки, – говорю и зачем-то продолжаю, – хочу поставить в комнате, они вкусно пахнут и… вообще милые.
Какой-то глупый разговор, что я такое несу? Ему и дела нет до цветов.
Дэн кивает и явно хочет что-то сказать, но в кармане оживает мой телефон, быстро его достаю, и не отрывая взгляда от Дениса, поднимаю трубку, даже не посмотрев на экран. Слышу голос мамы и быстро говорю:
– Всё хорошо, – отвечаю на её вопросы. Я должна была рассказать о переезде и как осваиваюсь, но вчера была так взволнована встречей, что всё прочее просто вылетело из головы. – Мне всё понравилось. Я перезвоню.
И отключаюсь. Дэн продолжает разглядывать меня в упор.
– Это мама, – говорю, бог весть отчего, чувствуя неловкость. Почему-то сейчас мне кажется, что-то не так, просто не понимаю, что именно.
Может, я ему разонравилась? И он пришёл об этом сказать?
Глупости какие. Дэн только ночью писал, что будет скучать и глаза мои ему будут сниться.
Может, не снились?
– Варя, – смотрит он серьёзно, и сердце вниз ухает. Сжимаю пальцы на ногах, как будто от того, что я дыхание затаила, что-то изменится. И я вновь ему понравлюсь. А вдруг я что-то в переписке написала не то?
От хаотичных мыслей меня спасает Дэн:
– Скажи мне правду, у тебя кто-то есть? – заглядывает он мне в глаза, а я хлопаю ресницами, настолько нелепым мне его вопрос кажется.
– Ты что, у меня никого…
Хочу даже добавить, что никогда, но вовремя понимаю, что это сейчас лишнее.
– Ты просто мне очень нравишься, Варя, всю ночь о тебе думал, поэтому сразу хочу обозначить свои намерения, прости, если прямо.
Теперь я улыбаюсь, это даже хорошо, что он прямой такой. Значит, честный. А ещё я ему нравлюсь, и он обо мне думал всю ночь.
С трудом сдерживаю улыбку, чтобы она не растянулась слишком широко.
– Ничего, я тоже прямая, – говорю в ответ и тоже задаю вопрос, просто, чтобы разговор поддержать: – А у тебя?
– Есть, – кивает он серьёзно, и улыбка с лица невольно сползает. – У меня есть ты, Варя.
Вот теперь сердце ухает вниз, становится легко. И хорошо. И цветы в руках мне теперь кажутся ещё красивее.
А потом Дэн предлагает сходить куда-нибудь вечером, но я не могу, у меня смена. Но прямо сейчас я свободна. Только нужно
Маринка недовольно ворочается, когда у меня из рук выпадает блеск для губ, румяна не нужны, щёки и так раскрасневшиеся с мороза, ресницы я подкрашиваю совсем чуть-чуть, одним взмахом, вытряхиваю содержимое рюкзака прямо на кровать и быстро определяю всё в холодильник у входа. Чуть не забываю про цветы в суматохе, поэтому уходит ещё пара минут.
И маме ещё сообщение. Вот теперь всё в порядке.
Вскоре вновь стою на ступеньках:
– Я готова, – говорю, широко улыбаясь, стараюсь не показывать, что буквально бежала, и пытаюсь выровнять дыхание. Как будто боялась, что он передумает и уйдёт, если хоть немного задержусь.
Я не знаю, куда мы пойдём, тем более, времени у меня не так много, но Дэн уверенно берёт меня за руку, и все мои мысли только о том, что он держит мою ладонь в своей.
Мы сначала заходим в парк, Дэн расспрашивает меня, что я люблю, где учусь, оказывается, он действительно из нашего университета, только учится на четвёртом курсе, и факультет другой, мы почти не пересекаемся.
Проходя мимо катка, он спрашивает, хочу ли я покататься, но признаюсь, что ни разу не становилась на коньки, отмечая про себя, что не готова чувствовать себя неуклюже рядом с ним. И так с трудом ноги передвигаю. Поэтому отказываюсь, уклончиво обещая как-нибудь в следующий раз согласиться.
Снег начинает валить хлопьями, почему-то вспоминаю родной город и то, как мы с братом играли в снегу, поддаюсь порыву, подхватываю снежок и бросаю в Дэна.
А потом замираю, наблюдая за его реакцией. Он так удивлённо на меня смотрит при этом, что я тут же ругаю себя за детскую выходку, мне кажется он прямо сейчас покрутит пальцем у виска и спросит, всё ли с тобой в порядке, Варя. Но вопреки моим опасениям, он внезапно бросает в меня ответный снежок и мы, смеясь, принимаемся дурачиться.
В какой-то момент, мы даже теряем равновесие, и Дэн падает прямо на меня.
Эта близость заставляет биться сердце в два раза быстрее, холода я вообще теперь не чувствую, от разгоряченного дыхания сводит пальцы, аромат туалетной воды кружит голову.
И губы его в жалких сантиметрах, потянуться и коснуться. Дэн переводит на них взгляд, и возвращаясь моим глазам, улыбается:
– У тебя губы синие, тебя нужно срочно согреть.
И вместо того, что бы просто меня поцеловать, он подает руку, и я досадно выдыхаю – оказывается, он имел в виду кофе.
По пути мы успеваем зайти в кафетерий, где я согреваюсь не столько от градусов в помещении, сколько от тёмного взгляда, мне так всё нравится, что почти забываю про время, и когда Дэн сам мне напоминает о нём, вдруг понимаю, что должна очень поспешить, чтобы успеть на работу.
Мы прощаемся у порога общежития, Денис целует меня в щёку, отчего я снова испытываю досаду и одновременно благодарность.
Ну ты, Варя, и придумала. Пусть он меня уже целовал, но сейчас это другое. Мы только узнаём друг друга.