Сдаюсь твоим рукам
Шрифт:
— Но я хочу домой к маме. — тихо просила я.
— Тише, тише, — Сара погладила по голове, успокаивая магией полубогини. — Ты обязательно встретишься с ними Веста, но пока надо набраться сил.
Советница поднялась, плащ зашелестел от ее движений, Сара протянула монахине руку с глубокой чашкой, она взяла ее и полубогиня исчезла. Женщина, как будто ничего сверхъестественного не произошло, приблизилась с этой чашкой ко мне и принялась кормить самым вкусным в мире куриным бульоном.
Но никакое внимание от монахинь не могло заменить родных. Я ужасно скучала по маме и плакала от тоски. Постоянно спрашивала советницу о ней, но каждый раз получала ответ.
— Потерпи дитя, вернется отец и проводит тебя к матери.
Потом я узнала, что когда рабы разгребали завалы дома и обнаружили нас с сестрой живой, народ объявил это чудом. Лейла, спаслась благодаря мне, я закрыла малышку своим телом, но никто не понимал, как восьмилетняя обгоревшая девочка выжила. Пока не увидели золотой ореол вокруг головы.
— Это будущая советница! — восторженно закричали люди, жители и принесли меня в храм. В государстве, где я жила, полубогиням поклонялись, им молились, их обожали. Король страны всегда получал благословение Вселенной в виде советницы.
Монахини сказали, что ореол с каждым днем тускнел и сейчас его больше не было. Женщины сняли повязки с моего тела и первое, что я увидела, это руки. Советница пыталась сделать все возможное, но даже полубогиня не смогла заставить исчезнуть шрамы.
— К сожалению я не могу исправить, то что уже свершилось. Если бы я вернулась раньше, — в голосе Сары слышались печальные нотки. — Бедное дитя.
Не только руки, а вся правая часть тела была обожжена. И если кожа уже не болела, то красно-синюшный цвет не исчез, шрамы, образованные после лопнувших волдырей, покрывали тело. Со страхом я дотронулась до лица и дрожащими пальцами изучала неровную, шершавую кожу, а когда руки коснулись волос, закричала. Я стала уродом.
На мой крик явилась Сара, она прижала к себе и не отпускала пока истерика не закончилась. Под серебряным плащом было теплое и мягкое тело, как у человека. Советница пахла медом и розой. За те несколько дней, она стала самым близким человеком, нет полубогиней или… неважно. С ней я чувствовала себя спокойно.
— Веста, милое дитя. Все будет хорошо.
— Мамочка! Мамочка! — кричала я в истерике. — Хочу к мамочке.
— Уже скоро прибудет отец и ты встретишься с мамой, я обещаю. — полубогиня крепко обняла меня.
— Советница Сара, я теперь урод. Безволосый урод, моя кожа, так ужасна, что можно пугать детей.
— Веста, открою тебе секрет, — полубогиня взяла меня за подбородок и заставила взглянуть в свои глаза.
Страх, перед божеством, овладел душой, так странно ощущать под плащом живое тело и видеть бездну вместо лица.
— Когда ты станешь советницей, сила Вселенной излечит твое тело.
— Я стану похожей на Вас? — с ужасом произнесла я. — У меня не будет лица.
Сара вздохнула.
— Милое дитя. Придет время и ты все узнаешь, — она успокаивала мои нервы магией советницы и я расслабленно откинулась на подушку. — А пока тебе не исполнилось пятнадцать лет, я предлагаю тебе носить чадру.
Мои глаза расширились, когда в руках полубогини появилась черная накидка из нежной ткани. И в ней я встречала отца. Король постарел еще больше, лицо осунулось Я обещала себе держаться, но разревелась, как только папа вошел в мою комнату и мы обнялись. После крепких объятий, король попросил.
— Позволь взглянуть на тебя.
И я позволила ему увидеть, что стало со мной. В основном пострадала правая сторона тела. Волос больше не было, шрамы покрывали лоб и переходили на правую щеку, спускались по шее вниз на грудь, живот, охватывали правое бедро, голень и заканчивались на большом пальце ноги.
Со слезами на глазах отец изучал мое тело, потом завернул в чадру и долго молчал, прежде чем сказать.
— Я рад, что моя дочь будет советницей и горжусь твоей смелостью.
— Папа, я хочу увидеть мамочку.
— Один раз я позволю тебе.
Ответ отца показался странным.
— Когда?
— Когда тебе исполнится пятнадцать лет.
Я не понимала почему и доставала вопросами монахинь и Сару, но ответа толком никто не давал. И сейчас не понимаю почему. Лучше бы сказали правду или солгали, чем оставлять ребенка в неведение. Лишь советница успокоила тогда детское сердце.
— Веста, мама твоя жива и это главное.
С Лейлой я виделась редко, лишь когда отец приводил сестру в храм. Тогда крепко обнимала ее маленькое тельце и вдыхала знакомый запах, вспоминала маму, дом. Думала от том, как хорошо нам было вместе и все это разрушилось в один день. Мне запрещалось покидать новое жилье, даже если я будущая советница, это не значит, что со мной может ничего не случиться. Поэтому монахини оберегали меня, как няньки.
Дни у советницы мелькали быстро. Сара добилась от папы нанять известных ученых специально для моего обучения, а король удивлялся. В стране занимались различными учениями только мужчины.
— Твоя дочь будущая советница и ей необходимы даже земные знания. — отвечала на вопрос отца полубогиня и король подчинялся.
А еще приходили посетители, простые люди и богатые жители. Приносили подарки, кланялись и просили вспомнить их доброту, когда стану полубогиней, чтобы выбрать свою страну. Жить в достатке хотели все и аристократы, и простой народ. Я же куталась в чадру, молча их слушала и мечтала, чтобы гости по скорее ушли.
А потом я возненавидела отца. Через три года он привел в храм новую наложницу и просил советницу Сару осмотреть беременную женщину. Разозлившись, ждала короля возле выхода и смело выкрикнула обидные слова.
— Ты мне больше не отец и когда я стану советницей, то разрушу твое государство.
Папочка даже не остановился.
— Ты забыл маму! — крикнула в слезах и бросилась вслед, но охрана преградила дорогу и не позволила приблизиться к отцу. Как же трудно одиннадцатилетней девочке осознать, что у женщин в родной стране век короткий и сыновья ценятся выше дочерей. А если дочь станет полубогиней, так проще забыть о ней и родить другое дитя. Но я ничего не забыла и поклялась себе стереть с лица земли страну, в которой родилась. Советница Сара тогда сказала.