Сделай, что сможешь - 1
Шрифт:
Мда… медленно до него юмор доходит, и непонятно, дойдёт ли вообще когда-нибудь. Окружающие казаки уже вовсю кряхтят в кулаки и прячут ухмылки, а он так и стоит, уперев в меня осоловевший взгляд. Хотелось пощёлкать пальцами у него перед носом и спросить: "Алё, гараж, есть кто дома?", но боюсь, эта выходка затормозит его ещё больше.
Слава богу, увели знакомые эту статую, а то уж не знали, как от него отделаться. Народ за столом вздохнул с облегчением и стал с улыбками мою шутку вспоминать. Я под общее настроение ввернул ещё один анекдот про горе-охотничков: "Умеешь охотиться? Да что там уметь:
Весело посидели. Народ потом песни пел, я слушал. Предложили и мне голос показать, ломаться не стал. Вот только чего бы спеть? Надо людям подыскать близкое и понятное. Хм… думаю, эта вещица подойдёт.
Выйду ночью в поле с конем,
Ночкой темной тихо пойдем,
Мы пойдем с конем по полю вдвоем,
Мы пойдем с конем по полю вдвоем…
Не знаю, может, в исполнении Николая Расторгуева она и лучше звучала, но я вроде тоже не подкачал. При расставании многие мне советовали завтра обязательно съездить посмотреть взятие снежного городка в Торгашино. Почти вся Красноярская казачья сотня там будет.
Возвращаясь домой, понял, что меня здорово покачивает и окружающие дома как-то нетвёрдо на земле стоят. Ууу… Сашок, да ты, похоже, изрядно пьян. Дорвался, свинтус, до халявы. И ведь зарекался же перед гулянкой много не пить! Расслабился, блин, в приятном коллективе да под душевный разговор. Чёрт, даже не помню, сколько горючки в себя залил. Надо погулять по городу, проветриться, а то Софа устроит мне промывание мозгов… и желудка.
Ооо… кажется, ещё и двоиться в глазах стало. Впереди по улице, пересекающей ту, по которой я шёл, двигалась вереница лошадей, запряжённых цугом по двое. Не понял, кому это у нас понадобилось запрячь четыре двойки? Ха, уже пять! Или это у меня глюки пошли? По мере моего приближения к перекрёстку лошадки всё выходили из-за угла дома и выходили. Какую хрень может тащить такая прорва лошадей?
Неровной походкой проскочил оставшиеся до поворота метры и заглянул за угол. Ого… глюки только множатся. Вся эта конная процессия волокла по улице ладью викингов. Эти самые викинги сидели за расставленными на ладье столами, пили, ели и под звуки гармошки напевали что-то нетрезвыми голосами. Офигеть! Сверху раздался голос на высокой ноте. Подняв голову, я окончательно впал в ступор. На верхушке короткой мачты сидело что-то пёстрое, неподдающееся описанию, и пело. В голове отчего-то всплыли строчки: "Это птица Гамаюн надежду подаёт!"
Водку на конопле настаивали, однозначно. Наверно, долго бы так стоял, если б не отвлекли.
— Александр, как хорошо, что мы тебя встретили. Сегодня так интересно! Купцы Григоровы замечательное представление устроили.
— Аа…
Возвращение из мира иллюзий шло тяжело. Я опустил обалдевший взгляд с небес на землю. Рядом стояла Машуля и теребила меня за рукав.
— Ты меня слушаешь?
— Ага.
— Мы вышли погулять и на корабль посмотреть, а тут ты стоишь. Я тебя первая заметила. Пойдём с нами?
— А… ага.
Мгновение волшебства не выдержало напористого вторжения сестрёнки. Ладья северных мореплавателей сразу стала простым деревянным баркасом, поставленным на полозья от саней, викинги превратились в веселящихся горожан, а птица Гамаюн обратилась в какую-то разодетую и размалёванную тётку, которая
Причём мачта, на верхушке которой она расположилась, потихоньку уплывала с корабля. Точнее, уплывал корабль, забыв мачту. Бли-и-ин… Опасаясь, что с корабликом уедут остатки моей адекватности, закрыл глаза и потряс головой. Нее… с завтрашнего дня завязываем с выпивкой. Не готов я к борьбе с зелёным змием, всё равно победит, зараза.
Мозговая встряска принесла свои положительные моменты: хмель из головы немного выветрился, и стены домов перестали раскачиваться. Мачта с тёткой оказалась закреплённой не на корабле, а на санях, стоящих за ним. Указав на эту конструкцию, я спросил:
— Маша, а это что?
Сестрёнка пренебрежительно махнула рукой.
— Аа… Ядришиху возят.
— Понятно.
Что ничего не понятно. Местная знаменитость? Хм… судя по её неумолкающим шуточкам и подколкам, скорее клоунесса. Тогда на кой чёрт её туда закинули? Народу показать? Подошедшая Софа прервала мои размышления. С усмешкой осмотрела и с ехидцей спросила:
— Как праздновалось, Александр?
Ну вот только подколок босса нам и не хватало для полного счастья!
— Нормально.
— Надеюсь, вы никуда больше не собираетесь сегодня? К вечеру мы ждём гостей, и ваше присутствие обязательно.
— Конечно, Софья Марковна.
Она, немного замявшись, продолжила:
— Нас с вами приглашали сегодня на бал в благородном собрании. Я позволила себе ответить отказом, или у вас другое мнение?
Да нужен мне этот бал, как собаке пятая нога! Собрание местных чиновников и снобов. Тем более всё интересное, что я мог бы там увидеть, я уже хорошо рассмотрел в нашем салоне.
— Да нет. Лучше уж дома гостей принимать. Успеем ещё на балах покрутиться.
Софа довольно кивнула.
А вечером, после ухода гостей, было заседание сообщества соседей. На повестке дня стояло принятие решения по предложению ювелира. Выслушали Валерия Яковлевича как наиболее сведущего в данном вопросе, затем рассмотрели его мнение со всех сторон и единогласно вынесли решение — быть мне ученичком.
Ёхарный бабай, где найти в сутках дополнительные часы на все дела? Ох, дожить бы тебе, Сашок, до лета, а там, глядишь, лишнее или отвалится за ненадобностью, или тихо рассосётся. Мда… Ну, на худой конец, сбежишь от проблем в тайгу за золотом.
В Торгашино я всё ж таки вырвался с парнями, а вот Машку с девушками, к сожалению, не отпустили, сказали: "Нечего на всякие ужасти глазеть". Приехали к полудню, проведали для начала парочку знакомых и в два часа были на Енисее. Там у построенного городка собралась уже огромная толпа народа, на мой взгляд, не одна тысяча. Еле смогли подъехать на санях поближе и стали прямо с них наблюдать за развитием сюжета местных конно-спортивных соревнований.
Сначала меж зрителей прошлись люди с тарелками, сделанными изо льда, как я понял, собирали деньги на выпивку участникам "сражения". Потом за стеной и перед воротами городка выстроились "защитники" с мётлами, хворостинами и трещотками. Впрочем, небольшой проезд к воротам оставался. Напротив них стал собираться конный отряд "нападающих" с усилением в виде "пехоты" на пяти санях.