Сделай и живи спокойно

Демидов Вадим Николаевич

Соколом взлетел на этаж выше. Здесь, в одном из помещений, меня ждут - надеюсь.

Давно я такую планировку не встречал. На лестничной клетке было четыре квартиры. В какой именно работает Бартолье не знаю. Но, горка кирпичного щебня возле одного из дверных проёмов прямо намекала, на то, что где-то рядом работает каменщик. Значит мне туда.

Опять полумрак. Да, что ж такое-то? Трудно лампочку какую никакую повесить? Ведь не видно ни фига. Оглядываясь по сторонам и иду вперёд. Нормально так. Походу четырёхкомнатная квартира. Длинный коридор и по порядку: кладовка, кухня, четыре комнаты и ещё что-то. Однобоко и малофункционально. Зато проблем с пожарными нет - это точно. Плавали знаем.

В

конце коридора сидит женщина, на перевёрнутом ведре. Про внешность ничего не скажу. Не видно. Потому что сидит ко мне спиной. Одета, как все, в серую робу, на светлую рубаху. На голове синяя косынка "а-ля бандана". Занята тем, что обрубает обломки кирпича на более менее ровные половинки и четверти. Складывает, то что получилось, в отдельные кучки. При этом ещё и напевает вполголоса:

—«Еду, еду, еду я по свету

У прохожих на виду.

Коли я машиной не доеду,

Значит, я пешком дойду».

Потихоньку подхожу и, чтобы не напугать, аккуратно хлопаю её по плечу. Девушка (всё-таки девушка, уж слишком молодая) поворачивается и внимательно смотрит на меня.

Вообще-то меня наставник ждёт и поэтому мешкать нельзя. Каждая минута на счету. Потом ведь не объяснишь, этому французу, что задержался из-за красивой девушки. Хотя, наверное, только он и сможет меня понять. Ладно, никуда она отсюда не денется, ещё встретимся.

— Извини красавица, - я решил, что будет не лишним извиниться, перед тем как что-то спросить, - ты тут злобного француза по фамилии Бартолье не видела? Его, вроде как, моим наставником назначили. Только я не Кутузов, чтобы за ним бегать, по всей калужской области, даже если он француз.

— Так и я не Наполеон, - весело улыбаясь, ответила девушка, - а вовсе даже та самая Бартолье. И не бегаю я никуда. И почему это я - «злобный француз»?

То что я офигел это ничего не сказать. Бартолье - девушка. Вот ведь блиинн... и по другому не скажешь. И я, сам, себя поставил в такое положение. Ещё и наговорил всякой ерунды. Ой! Придётся извиняться и каяться. Иначе моя практика пойдёт лесом. Девушки существа непредсказуемые уже не раз доказано. Буду, во время всего обучения, кирпичи напильником подравнивать и раствор шумовкой подмешивать, вместо того чтобы нормальную работу работать. Так что не убудет от меня, буду импровизировать.

— А имя, у такой красивой девушки, есть?

— А тебе зачем?
– продолжая улыбаться спросила девушка.

А действительно зачем? Мог бы и без имени обойтись. Но, походу, старого кренделя понесло не по детски. Теперь уже Вилор был в аутсайдерах, а впереди опытный и с богатым багажом знаний прораб. Который, совершенно некстати, решил вспомнить свою, бурную на события молодость.

— Как зачем? Как зачем?
– начал я, вовсю исправлять положение, - мне же надо извиниться! И не просто так, а со всеми положенными экивоками и перетурбациями.

— Чего-чего?
– ничего не поняла девушка, о чём и говорил её изумлённый взгляд.

— Ну, если по простому, - начал объяснять я, ещё больше запутывая девушку, - то надо принести извинения согласно принятого ритуала. Для этого надо знать имя жертвы!

— Ка-какой жертвы?
– то ли удивлённо, то ли испуганно спросила красавица и резко встала.

Кулаки сжаты, глаза горят решительностью и... Блин! Именно в этот момент я понял, такую мою реакцию организма. Эта Бартолье вылитая Ирина Макогонова - наша знаменитая волейболистка. Даже рост один-в-один. Причёску немного изменить и в спортивную форму сборной СССР одеть - не отличишь. Именно такой я её и помню. Сразу скажу, что у нас ничего не было. Просто я в какой раз влюбился - вот и всё. Влюбчивый был не в меру. Да и не могло ничего быть. Она в сборной СССР по волейболу, а я никому не известный КМС по боксу. Да и опять-таки

разница в возрасте: мне семнадцать, а ей больше двадцати. Твою же ж мать! Что-то в этом времени много двойников? Куда простому прорабу деваться? Прямо не знаю, что и делать. Ладно. Всё потом. Сейчас Бартолье и извинения.

Справился. Пятнадцать минут я изгалялся, как последний Дон Хуан и Казанова в одном флаконе. Но, девушка с французской фамилией всё-таки сменила гнев на милость и представилась Машей. В отместку она озвучила моё первое поручение... Вы знаете что такое «кОзлы»? Именно так - с ударением на «о»! Это не эти парнокопытные с бородой и рогами. И даже совсем не те мужики, что любят разнообразие в любви, по словам женщин. И уж точно не то устройство, для распиловки брёвен. Ну, и конечно это не гимнастический снаряд, через который в школе прыгают. Это вообще не то, о чём можно подумать и представить. Это такая специальная, деревянная хрень, для переноски кирпича. L - образная деревянная конструкция с брезентовыми лямками, как у рюкзака(в противоположность - приспособление с деревянными ручками называется - «коза»* смотри доп.материалы). Надевается на спину... и всё - вперёд! Можно носить кирпич. Если кто-то нагружает и разгружает, то ничего сложного, а вот если сам всё делаешь, то полная хрень получается. Нагрузил, закрепил, одел, отнёс, снял, разгрузил и, пока идёшь обратно, отдыхаешь. Уф! Бл...

В общем, только этим я и занимался до обеда. Какая нафиг кладка? Какая нахрен учёба? Моя сумка с инструментами одиноко висела на гвоздике и не отсвечивала, пока я обеспечивал свою наставницу кирпичами. А она только покрикивала и занималась, по моему, натуральной фигнёй. Чего-то чертила на стенах, что-то мерила складным метром и ещё, разговаривала с девчонками-штукатурами. Всё. И это мне ещё повезло, что возраст маловат. Поэтому носил не более шести кирпичей или десяти половинок и одного целого, а то вообще был бы кирдык. Но, всё равно, шесть кирпичей это как никак поболее двадцати килограмм будет. А если ещё прибавить, что носить надо на второй этаж, то можно меня понять. Короче, устал я сильно. Зато, всё что нужно принёс.

За десять минут до обеда, прибежала табельщица и выдала мне талон на обед. Попутно она объяснила, что так будет до той поры, пока не получу третий рабочий разряд, то есть до окончания обучения. Тогда талоны будут выдавать уже на неделю. Уточнять: - «С какого это фига?» - я не стал. И так догадался. Не доверяют мне. А вдруг, мне не понравится работа и я уволюсь? В профсоюзе тоже не дураки сидят и знают: что и как бывает. Да и фиг бы на них. Потом поблагодарю за заботу.

На обед собрались быстро. Сначала я слил воду из ведра, на руки Бартолье, а потом уже она проделала тоже самое, для меня. Мыло я с собой не взял, но девушка со мной поделилась своим. Полотенце тоже дала, но предупредила, что это в последний раз.

Столовая находилась недалеко. Дошли буквально за пять минут. Народу не то чтобы много, но порядочно. В основном это наши люди - с нашей стройки. Но, были и совершенно незнакомые. Когда я обратил внимание Маши, на них, то получил в ответ, что это водители и грузчики, со строящегося комбината СДВ (синтетических душистых веществ). Наконец-то продолжилось строительство этого комбината, начатое ещё до войны и прерванное, по той же причине.

Обед порадовал: первое, второе и компот. Порции большие и хлеба можно брать сколько угодно. Наглеть не стал и взял как все, по паре чёрного и белого. Не пожалел мелочи и купил дополнительно салатик из зелёного лука и огурцов со сметаной. Не объелся, но сытость чувствовалась. Из-за этого идти на комсомольскую летучку желания не было. Но, видя, с каким настроением молодёжь собирается в кучу возле столовой и идёт на собрание, решил не выступать и потерпеть.