Сделай и живи спокойно

Демидов Вадим Николаевич

Некстати, и совершенно не в тему, первой не выдержала Маша Бартолье. Она наклонилась надо мной и показывая на Риту рукой, спросила:

— Это она?

— Я не виновата!
– громко и очень быстро возразила девушка, - он, между прочим, первый начал. Нечего было по стройке бегать. А у меня синяк теперь, на лбу, из-за него. Вот!

Пришлось закрыть уши. Надо отвлечься и кое о чём подумать. Но никак не получалось. Женский коллектив хаотично перемещался, махал руками и невзначай задевал меня.

Минут пять бушевал шторм вопросов и ответов. Даже сквозь ладони, по отдельным фразам, можно было понять, как идёт процесс разборок. Что сказать? Это был допрос.

С пристрастием. Сначала девушка долго не могла объяснить, что на самом деле случилось. А более старшее поколение никак не могло поверить в случайность произошедшего. В чём только Риту, ну и меня заодно, не обвиняли. А самое дебильное, по моему, обвинение - это то, что Рита беременная. Поэтому врезала мне за то, что я отказался на ней жениться. (Офигеть, не встать! Я её второй раз в жизни вижу!) Когда же я, убрав руки от своих ушей, попытался вставить пару слов, на меня обрушилась вторая волна шторма. Теперь уже я оказался виновным во всех грехах. У меня, оказывается, есть жена и трое детей, а я кручу голову молодой и неопытной девочке. Мои слова о том, что я вообще-то только неделю назад приехал в Калугу из детдома, ни на кого не произвели впечатление. Почему-то версия, о трёх детях и брошенной жене, всем нравилась больше. Тут даже Бартолье ничего не могла сделать. Перекричать шесть оппоненток и нормировщицу в придачу, оказалось не реально. Мой возраст вызывал смех, только у меня, а женское большинство считало по другому. Приписки в документах, чтобы попасть на фронт, никого не удивляли. Так почему бы и не сделать наоборот. Переписать или подделать, что мне не двадцать, а всего-лишь шестнадцать. Короче, полный дурдом. А я дебил. Надо было бежать отсюда нафиг, как только появилась возможность. Не пошёл, вот и получил. Кстати, больше всех выступала моя знакомая с общежития. Именно она выдвигала, самые, по моему мнению, дурацкие предположения.

В самый критический момент краем глаза увидел, что Рита мне подаёт какие-то знаки. Разобравшись, что она хочет, я решился (а как по другому понять, движение двух пальцев, как-будто идёт человек) и, пока на меня не смотрят, тихонечко встал. Вдоль стенки, стараясь не слишком резко двигаться, скользнул к выходу из комнаты. Долбанная моя голова. То ли от напряжения, а может и ещё по какой причине, у меня опять сдавило виски и проснулся молот, что начал бить в затылок. Слава всем Айболитам, хоть голова не кружилась. А боль? Боль можно чуть-чуть потерпеть. Мешает конечно, но не критично.

За дверным проёмом, стоило только повернуть в коридор, мне в нос упёрся красивый, маленький кулачок. И сердитый голос прошипел:

— Молчи и иди за мной! Пикнешь, добавлю.

Серые глаза блеснули в полумраке. Девичья рука ухватила меня за рукав комбеза и потащила на выход. А я что? Пошёл куда вели, что мне ещё делать-то?

Встречу этого муда... мудрого алкаша Рыжикова, который электриком здесь работает, всё руки поотрываю. Чуть голову, которая и так болела, не добил окончательно. Хоть бы одну лампочку повесил. Не темно, конечно, но спотыкался я часто. Рита шипела, но тащила меня. На лестничной площадке пришлось прибавить скорости. Женская ругань в комнате, которую мы покинули, перешла в вопли:

— Где они! Убежали! А я вам говорила! Дура! Сама такая!

Я думал, что мы сейчас, как рванём куда подальше... Ан нет, добрались только до соседнего подъезда. Потому что, на нашем пути нарисовался товарищ Иванов, чтоб ему... Вот фигли он! Целый день в прорабке сидит, морду лица плющит и на участке не показывается! А тут на тебе - вылез! Рита, то ли уже с ним встречалась, а может по какой другой причине, но решила избежать этой встречи. Поэтому и впрыгнула в проём подъезда. Ну и меня туда втянула. Ещё и на один этаж заставила подняться. Там, уже спокойно, зашли в какую-то квартиру. На удивление пустую.

Когда отдышались то, первый же вопрос, от моей спутницы, меня добил. Не, ну я всё понимаю - стресс, погоня, окончание рабочего дня. Мысли в голове сумбурные. Надо бы отдохнуть, расслабиться и перекусить. Домой надо идти, а не по тёмным углам прятаться. Так вот! Девушке было совершеннейшим образом наплевать на это. Она спросила просто и незамысловато:

— Это правда, что у тебя жена и трое детей?

Хоть стой, хоть падай. Больше ничего не остаётся. Я осмотрелся. Заметил пустой ящик в углу. К нему и подошёл. Уселся поудобнее и внимательно оглядел девушку. Прямо так, нагло, с ног до головы. Потому что, во-первых - не знал, что ответить, а во-вторых - мне надо было подумать. Ибо такого не могло быть.

Только один человек знал в кого я был влюблён по настоящему. До зубовного скрежета. До бессонных ночей и совершенно дурацких поступков. И только он один мешал нашим встречам. Может быть он, о чём-то догадывался, а может и знал наперёд, что ничего хорошего из этой любви не выйдет. Не знаю. Но, сейчас я видел перед собой ту самую... Первую, настоящую. Или, если быть точнее, девушку с внешностью той. Одно отличие только и было - это цвет глаз. Поэтому я, как-то сразу и не сообразил, от кого мне привет. У той (имя не хочу называть и наверное, не назову никогда, незачем), по её же словам, глаза были редкого медового цвета, а у Риты, как говорилось раньше, серые. Даже, скорее, серо-голубые.

Дед! Что же ты со мной делаешь? О каком задании, теперь, может быть речь? Я же не смогу от неё отойти ни на шаг, чтобы опять не потерять! Или... Вот ты гад!

— Эй, что с тобой?
– сквозь паутину воспоминаний, до меня донёсся голос.

Я ещё раз посмотрел на девушку. Сарафан цвета кофе с молоком до коленок. Босоножки чёрного цвета. Коса тёмно-русая, аж до самой этой... талии. Поясок белый, узкий похожий на витую верёвочку. И самое главное украшение - комсомольский значок на груди. И внешность, такая забытая и знакомая одновременно. Совершенно неожиданно мне несказанно полегчало. Прошла головная боль. Ломота в теле, от множественных синяков и ссадин, стала менее заметной. Легко догадаться, что это опять привет с того света. Значит я прав.

Ну, дед! Встречу на том свете, в ухо получишь обязательно! А может и амброзией поделюсь. Посмотрим по настроению.

— Как ты себя чувствуешь?
– опять поинтересовалась девушка.

Я так думаю, что настал тот момент, когда никто мне не помешает, наконец-то по-нормальному познакомиться.

— Меня Вилор зовут, а тебя как?
– спросил я, протягивая руку (хорошо, что вовремя вспомнил, как тут знакомятся).

— А я знаю, - ответила девушка, улыбаясь и сияя своими глазами, - на комсомольском собрании тебя видела.

— Ты не ответила, - напомнил я, продолжая держать ее руку не отпуская, - к тому же, должен я знать, как зовут мою спасительницу.

— С чего бы это?
– изображая сильное удивление, ответила девушка, а потом отвернувшись немного в сторону добавила, - у тебя жена и трое детей.

— Я тебя умоляю, - растягивая слова на одесский манер, я начал избавлять эту девушку от сомнений, - кому ты веришь? Они соврут и не поморщатся. Могу паспорт показать, если уж совсем приспичит. И подумай ещё над тем, что комсомолец просто не может солгать красивой девушке, тем более комсомолке.