Сделаю, что смогу 4
Шрифт:
Твою дивизию!
Да сила не просто так уводится, она вливается в какую-то гадость, которая должна с момента на момент появиться здесь! Я резко разорвал контакт с девушкой и стал быстро с помощью браслетов восстанавливаться. Похоже сейчас мне придётся попотеть.
Софья продолжала сидеть на стуле. Глаза её были полуоткрыты, и она что-то тихо говорила, но понять, что она шепчет я не успел.
У стены с фото начал появляться чёрный клубок, который завертелся, и начал срывать со стены листы бумаги, перемешивая
– Софья, очнись! – успел прокричать я, и в этот момент, клубок брызнул во все стороны чернотой, заляпывая весь кабинет тёмными кляксами.
Девушка застонала, но осталась в том же полусознательном состоянии. А в месте где крутился чёрный вихрь появилось… Хрен знает что там появилось. По-моему, из всех фото и рисунков, что крепились на стене, в этом страшилище было всего понемногу. Тут были и когти, и зубы, и шипастые хвосты, и страшные глаза, которые с дикой яростью смотрели на меня. Кривые, чешуйчатые ноги заскрипев когтями по полу подвинули это создание в мою сторону.
– Червь, - рыкнул один из перекошенных ртов, вывалив на сторону чёрный язык.
– Приятно познакомится, Александр Николаевич, - немного растерянно проговорил я, и не долго думаю шваркнул по этому чудовищному «франкенштейну» молнией, тут же выпуская всю свою искристую армию.
Тварь заревела, зарычала, завизжала и завыла на разные голоса.
– Заткнись, - заревел в свою очередь я, - людей перепугаешь! – Меня начинала распирать ярость и в руках у меня появились мечи.
– Александр!
– услышал я крик девушки и взглянул в её сторону.
От противоположной стены к Софье шло ещё одно существо, только теперь собранное из человеческих тел. Те фото, с обезумевшими и одержимыми бесами людьми, превратились в ещё одного монстра, из которого торчали человеческие руки, ноги и головы. В немом крике, раззявленные человеческие рты, с обломанными чёрными зубами смотрелись так же страшно, как и пасти с клыками с противоположной стороны.
Ощерив зубы в ухмылке, я шагнул к людской куче и замахнувшись мечом едва не зацепил девушку. Да, места тут маловато и убрав холодное оружие пришлось идти в рукопашную.
Софья, отбежав к окну, за шторами которого горели огни фонарей, что-то быстро начала шептать, делая руками какие-то движения. Сбоку от меня искры рвали на куски чёрное чудище, иногда ударяя молниями и в моего противника, но мне помощь особо была не нужна. Я просто вколачивал головы, руки и другие части тел в единый клубок. Сбив «людского франкенштейна» с ног, я продолжил кулаками утрамбовывать эту массу, пока из неё не получился ком, на подобие кома для снеговика. Но на этом я не остановился, и через минуту вся эта хреновина стала не больше футбольного мяча, а ещё через минуту я и эту массу утрамбовал до теннисного мячика, подбросив который, дал искрам спались его, даже не позволив упасть на пол.
Тяжело дыша я осмотрелся вокруг. От черного, чудовищного монстра почти ничего не осталось, и остатки этой дряни я выжег холодным синим пламенем.
– Зачистить всё! – был отдан приказ искоркам, которые прошлись по стенам и полу сжигая остатки чёрных клякс и превращая в пепел выбитые мной, из голов человеческого голема, зубы.
После схватки, стены и пол кое-где были в копоти и подпалинах; в это время открылась дверь и на пороге показался Полежаев и ещё несколько сотрудников филиала.
– Что тут у вас происходит? – Тимофей Игнатьевич, насупив брови окинул взором кабинет.
– Да вот, Софья Дормидонтовна показывала одно интересное заклинание, но немного переборщила с дозировкой керосина, – понёс я какую-то ерунду.
Услышав это, начальник как-то странно хрюкнул и подался из кабинета. За ним, похохатывая, кинулись остальные.
Я изумлённо повернулся к девушке, не понимая, что произошло.
– Как вы меня назвали? – прищурившись и уперев руки в боки спросила она.
– Софья Д-д-дормидонтовна, - почему-то заикаясь произнёс я.
В глазах целительницы сверкнули молнии.
«Наверное злится, что назвал её по отчеству!» - осознание ошибки пришло сразу, и мне захотелось её исправить.
– София…э-э-э, Софья…э-э-э, Софьюшка! Не обижайтесь пожалуйста, я совсем не собирался вас обидеть. Оно как-то само вырвалось. В конце концов надо же было что-то сказать Тимофею Игнатьевичу, – в моём голосе слышалась растерянность.
Девушка отвернулась к окну и плечи её начали вздрагивать.
– Ну не надо плакать! Ничего страшного не произошло, – пытался успокоить я целительницу.
Софья, повернулась ко мне и спрятав лицо в ладонях тихо засмеялась.
– А что тут у вас происходит? – возмущённо продублировал я вопрос начальника.
– Простите, Александр, - взглянув на меня с улыбкой ответила девушка, - вообще-то я не Дормидонтовна, а Дорофеевна.
– Не понял.
– Ну это такой безобидный розыгрыш. Ребята наши так меня разыгрывают; то Дормидонтовной, то Дуремаровной назовут. Это не со зла, а совсем наоборот. Они меня очень любят и уважают.
– Так вас можно по отчеству называть, или нет? – мне хотелось выяснить этот вопрос до конца.
– Не стоит. Вот состарюсь тогда пожалуйста.
– Как скажите, - не стал я спорить.
– Вы лучше расскажите, что здесь только что произошло? – уже серьёзно спросила девушка.
– Тут произошла битва добра со злом. И злом этим было заклятие, которое наложила на вас ваша бабка, желая, чтобы вы превратились в такую же ведьму, какой была она, - немного пафосно произнёс я.
– А это? – Софья кивнула на слегка закопчённые стены, с которых исчезли все фото и рисунки.