Сделка с боссом
Шрифт:
– Я позвонила доктору, – воинственно заявила она. – И без возражений, пожалуйста.
– Я бы просто не посмел, – прокаркал он, с трудом сглотнув. – Мне хочется пить.
– Очень хорошо. Выпейте минеральной воды. Попозже я сделаю вам фруктовый напиток. – Она наполнила стакан и протянула ему. – Джеймс, куда мне позвонить, чтобы кто-нибудь пришел и присмотрел за вами?
Джеймс осушил стакан и затем удрученно покачал головой.
– Абсолютно некуда. У меня легкая простуда и кашель, вот и все, так что нечего суетиться. Мои родители
Элери озабоченно нахмурилась, закусив губу.
– Может, позвонить мисс Теннент?
– Камилле? – Джеймс, было, засмеялся, но смех тут же перешел в приступ кашля. – Только упомяните при ней о гриппе, и она тут же сбежит, даже не оглянувшись.
– Но в таком состоянии вам нельзя оставаться одному, – озабоченно проговорила Элери.
– Ничего со мной не случится, – заверил он ее.
Нимало не успокоившись, Элери отнесла грязные простыни наверх и сунула в стиральную машину, которую обнаружила в тесной комнатушке рядом с кухней. Затем приготовила лимонный напиток, который собиралась оставить Джеймсу на ночь. Когда она принесла напиток вниз, он дремал, но дышал так прерывисто и тяжело, что ее тревога возросла. Элери пододвинула кресло поближе к кровати и села, постепенно приходя к убеждению, что ей придется остаться здесь на ночь.
К счастью, наконец, появился врач. Несмотря на молодость и усталость, он внушал доверие.
– Вы подхватили старый добрый грипп, мистер Кинкейд, отсюда и высокая температура, – бодро объявил он, тщательно обследовав больного. – Но так как у вас завидное здоровье, то жар скоро пойдет на убыль. Я оставлю вашей жене рецепт на антибиотики, чтобы исключить возможность осложнения на легкие.
Элери проводила его, выслушала по пути подробные инструкции и вернулась к Джеймсу.
– Вот вам и легкая простуда! – мрачно сказала она. – Вы можете вести себя хорошо хотя бы несколько минут? Мне надо съездить в город за лекарствами, которые вам прописали.
– Вы так доведете себя Бог знает до чего, – огорченно проговорил Джеймс.
– Чепуха. Очень хорошо, что я здесь оказалась.
– Для меня-то точно, дорогая жена!
Элери улыбнулась.
– А теперь спите. Я постараюсь вернуться как можно скорее.
Она съездила в аптеку и, приехав назад, увидела, что Джеймс выходит из ванной. Элери быстро расправила простыни, взбила подушки и укрыла его одеялом, когда он с благодарным видом растянулся на кровати.
– Пришлось встать, – сказал он с притворным раскаянием. – Есть вещи, которые вы не можете сделать за меня.
– Верно. – Ничуть не смутившись, она протянула ему первую дозу лекарства и стакан воды. – Но это я могу. Проглотите таблетки и выпейте всю воду до капли, чтобы поберечь свои почки.
Джеймс бросил на нее обиженный взгляд поверх краешка стакана.
– В моей спальне красивая женщина, и ей не о чем говорить, кроме как о моих почках! Должно быть, я теряю форму.
Усмехнувшись, Элери посмотрела на часы.
– Вы уходите? – встревожился он.
Она покачала головой.
– Я просто хотела знать, который час. Уже четверть десятого.
– Только? А мне казалось, что полночь.
– В следующий раз надо будет выпить таблетки в час пятнадцать. – Элери приняла решение. – Джеймс, можно воспользоваться вашим телефоном?
– Вы можете делать все что угодно, – хрипло проговорил он, и его покрасневшие глаза неожиданно сверкнули. – Наверное, я был не в споем уме, когда позволил вам уйти из «Нортволда».
– Кажется, у вас опять бред, – прозаическим тоном заметила Элери. – Я сейчас вернусь.
Она поднялась наверх и позвонила домой.
– Нико? Мама дома?
– Еще нет.
– Ладно. Слушай меня внимательно. Передай ей… только не забудь, как ты это уже проделал сегодня, маленькое чудовище.
Послышалось сдавленное восклицание, за которое Кэтрин охотно надрала бы Нико уши.
– Извини, Эл. Мистер Кинкейд звонил сегодня утром, но я уже выходил из дома и забыл… – Он застонал. – Ты ужасно злишься, да?
– Когда я могла долго на тебя злиться? Вот если бы ты попался мне раньше, я бы тебя точно придушила. Запиши этот номер, и пусть мама мне позвонит, как только сможет. Это очень важно, милый.
Он поклялся, что все передаст в ту же минуту, как мать появится на пороге.
Когда она вернулась, Джеймс посмотрел на нее с выражением неодобрения.
– Вам следует пойти домой, – прохрипел он.
– Еще рано. – Она улыбнулась. – Вообще-то я проголодалась. Если не возражаете, я поднимусь в кухню и сделаю себе бутерброд.
– Черт, конечно! – виновато воскликнул он. – Как это я не подумал…
– Вы слишком больны, чтобы думать, – великодушно заявила она. – Как вы себя чувствуете?
Его губы иронично скривились.
– Мужская гордость обязывает меня ответить – прекрасно. Но, честно говоря, Элери, я чувствую себя отвратительно.
Он мог и не говорить. Глубоко посаженные глаза горели лихорадочным огнем, кожа обжигала, когда Элери приложила руку ему ко лбу.
– Раз лекарства принялись за работу, вам должно стать лучше, – постаралась она его успокоить. – Отдохните. Я быстро перекушу и вернусь. И, пожалуйста, не берите трубку, если позвонит телефон. Я жду звонка от матери.
Элери съела бутерброд с сыром и сделала себе кофе, когда, наконец, позвонила мать.
– Элери? Это ты?
– Да.
– Чей это номер? Где ты? Нико сказал, что вечеринку собирались отменить…
– Ее отменили. Джеймс Кинкейд слег с гриппом. Очень тяжелая форма. Я у него. – Элери коротко и ясно обрисовала ситуацию, включая отсутствие близких родственников, которые могли бы помочь. – Я просто не знаю, что делать, мама. Джеймс действительно очень болен, временами даже бредит. Никого не оказалось под рукой, чтобы давать ему лекарства ночью.