Сделка
Шрифт:
— Нет. Не так, — мама снова взяла мои руки в свои. Вздохнула. — Поверь, мне очень тяжело с тобой об этом говорить… Не такой судьбы я тебе желала, но не всё в моих силах. Сейчас тот человек, который сможет сделать тебя счастливой и обеспечит нам всем достойную жизнь — это Виктор. Посмотри на него с другой стороны: он щедрый, терпит твои выходки, он молодой и красивый — даже Маша всё готова отдать, чтобы быть на твоём месте. Ты подумай, ведь что — то хорошее есть в каждом человеке. Не отрави его любовь окончательно. Спасай
Я помолчала, понимая, что мама права. Но как? Как его принять? Я не могу переступить через себя.
— Он узнал про траву. И отнял её, — сказала я ей.
— Ясно. Он кричал на тебя?
— Нет. Просто сказал, что пить я её больше не буду. И у нас будут дети.
— Что ж… Значит, возможно, ты скоро забеременеешь. Но, может, оно к лучшему?
— Я уже не знаю. Тогда Виктор точно никогда меня не отпустит. Да и куда я уйду от ребёнка?
— Бог знает, что делает. Доверься судьбе.
Вернулась домой после обеда. Мой дом теперь в особняке Виктора, а вовсе не у мамы. А так хотелось просто не поехать и всё. Но мама заставила меня, и наказала быть поласковее с мужем. Такое ощущение, что весь мир ополчился против меня.
Я отправилась в конюшню, чтобы прокатится на своей Свободе. Общение с лошадью, моим молчаливым другом, успокаивало. Настя подготовила её, и мы с моей красавицей провели замечательное время в лесу, у речки. Пока скакала туда и обратно, наслаждалась ветром в лицо. Он остужал то, что горело внутри меня.
В дом я вошла продрогшая, но на душе было намного легче. Животные — дар божий. Они делают мир красивее, добрее, пробуждая в нас лучшие наши качества. Я полюбила всей душой живой подарок Виктора. Он был рад и всегда улыбался, глядя как я общалась с ней. За этого друга я не раз говорила ему: «Спасибо».
Вскоре вернулись и Виктор с Альбертом, и мы все вместе поужинали. Мужчины обсуждали какой — то новый проект. Мой муж не умеет отдыхать — только закончил один проект, как сразу же берётся за другой. Даже несмотря на раненую руку продолжает заниматься делами.
Альберт Илларионович, как чаще всего бывало, ушёл к себе отдыхать, и мы остались вдвоём с мужем.
— Пойдешь со мной в кабинет? У меня ещё кое — какие дела. Выпьем вина, посидим у камина.
— Я не буду мешать тебе?
— Ты? Ни в коем случае. Наоборот, я скучал по тебе весь день. Идём, — он встал и отодвинул мой стул, помогая подняться на ноги и мне.
Взял мою ладонь в свою и повёл в кабинет. Я послушно следовала за ним. Совершенно не представляю, о чём с ним говорить после вчерашнего. Муж подвёл меня к креслу у камина, который слуги уже разожгли заранее. Достал и откупорил бутылку красного вина. Виктор уже успел выучить, что я пью только красное и обязательно полусладкое. Налил два бокала и один отдал мне, а с другим сел в другое кресло.
— Как день провела? — спросил он меня.
— Спасибо, хорошо. Я была у мамы. Гуляла со Свободой, — я отпила из бокала.
Вино вкусное, хотя вообще — то это дело я не жалую. Кажется, в доме этого мужчины всё идеальное. Даже вино.
— Ты любишь эту лошадь, не так ли?
— Очень.
— Значит, я угадал с подарком в тот раз?
— Да, угадал, — улыбнулась я ему.
— Я очень рад.
— Как твоя рука?
— Всё в порядке. Утром Антон Павлович приходил менять повязку.
— Очень болит?
— Мне приятно, что ты беспокоишься. Но не стоит переживать.
Он взял мою руку. Перевернул ладонью вверх и мягко коснулся губами. По телу рассыпались мурашки. Я даже не думала, что руки можно целовать таким образом, и что это так… приятно. Виктор оставил несколько лёгких следов губ на моей коже и бережно вернул руку на подлокотник кресла.
— Что это такое? — Указала я глазами на ткань непонятной формы на столе, которая явно что-то прикрывала.
— Макет новой станции. Хочешь посмотреть?
— Хочу, — закивала я.
Барон снова взял мою ладонь и повёл к столу. Откинул ткань. Я стала с интересом разглядывать маленькую, но очень правдоподобную модель железнодорожной станции. Виктор наблюдал за мной:
— Тебе, вправду, так интересно?
— Да. Кто делал этот макет?
— Художник. По моему чертежу.
— Ты умеешь рисовать здания?
— Чертить. Я инженер, вообще-то. По образованию.
— Правда? Я не знала
— Ты и не спрашивала никогда. Ты много обо мне не знаешь.
Я задумчиво посмотрела на него. А ведь это правда. Виктор — мой муж, а я даже не знаю, на кого он учился, и что ему помогает с успехом строить эти самые железные дороги. Оказывается, он сам и делает чертежи зданий для вокзалов и станций.
— Очень красиво.
— Ладно, хватит о работе, — отмахнулся он, но было заметно, что моя похвала греет сердце барона. — Споёшь мне?
— А как же твоя рука? Ты ведь не сможешь держать гитару.
— Играть будешь ты. На фортепиано. Зря я, что ли, плачу за уроки? Покажи, чем научилась.
— К-хм… — засмущалась я. — Я ещё пока мало умею. Не всё так быстро.
— Ну что-то кроме «Собачьего вальса» умеешь?
— Да.
— Идём, — в который раз за вечер он повёл меня за руку за собой.
Мы вернулись обратно в гостиную, где я села за инструмент. Откинула крышку и начала несмело нажимать клавиши. Под взглядом мужчины я смущалась. Но ноты вспомнила, и даже смогла петь одновременно.
Виктор облокотился на спинку дивана и с бокалом вина слушал меня. Ему нравилось. Виктор отдыхал. Я поймала себя на мысли, что мне приятен этот вечер с мужем. Хотя до спокойствия ещё очень далеко — я будто оголённый нерв в его присутствии.