Сдохни, но живи

Ванин Сергей Викторович

– Сидаун, – турок перешел на английский и сделал знак Саше садиться в автомобиль.

Пехота с деланным неудовольствием закряхтел, усаживаясь рядом с Хакимом.

– Дверь закрывать, – турок опять заговорил по-русски, – в авто работает кондишн. На улица жара. Я не собираться делать прохлада на весь побережье.

– Извини, – Саша виновато развел руками.

Хаким сосредоточенно засопел, отсчитывая мятые, засаленные бумажки, турецкие лиры. Пехота, усевшийся рядом с водительским креслом, мысленно сосчитал до десяти, дождался, когда турок повернется к нему, чтобы отдать деньги, затем точно и расчетливо ударил Хакима в кадык. Удар был метким,

профессиональным. Жертва не почувствовала боли и даже не поняла, что случилось. Тихонько хрюкнув, турок откинулся на спинку кожаного сидения. Глаза его оставались открытыми, а удивленный взгляд был устремлен вверх. Саша вздохнул и четким отработанным движением скользнул рукой по векам покойника. Теперь Хаким казался спящим.

«Ну вот, еще один сгорел на работе», – подумал Саша, залезая в бардачок, куда меняла складывал деньги.

Быстро осмотрев содержимое, Саша усмехнулся. Турок вел дела толково. Евро, доллары и валюта родной страны были аккуратно разложены по пачкам, каждая из которых была перетянута тонкой цветной резинкой. Пехота забрал доллары и евро, проигнорировав турецкие лиры. Внимательно осмотревшись, он выбрал момент, когда возле машины будет малолюдно, преспокойно вышел из Мерседеса и направился к дверям отеля.

Возвратившись в номер, Саша пересчитал купюры. Что ж, совсем неплохо, три штуки евро и четыре с половиной «тонны зеленых». Положив добычу во внутренний карман пиджака, Саша посмотрел на часы. Через десять минут его будут ждать на первом этаже, возле стойки дежурного администратора. Он все рассчитал, впрочем, он поступал так всегда. Сегодняшняя акция хоть и была плевой и сработана больше от скуки, спланирована неплохо, совсем даже не плохо, простенько, но со вкусом.

Саша поднял с пола заранее уложенную дорожную сумку, вышел из номера и, насвистывая «по долинам и по взгорьям», двинулся к лифту. Низенькая полная турчанка, отвечавшая за отправку закончивших свой отдых гостей, недовольно покачала головой и постучала пальчиком по циферблату своих дешевых часиков, опаздываешь, мол! Саша в ответ щелкнул ногтем по стеклу своего Лонжина, мол, все точно, как в аптеке, и, бросив электронный ключ на стойку портье, неспешно направился на улицу, к поджидавшему его минивэну.

Отъезжающих было четверо, кроме Саши домой возвращалась супружеская пара пенсионного возраста и худосочная девица в очках. Пехота плюхнулся на свободное место и уставился в окно. К Мерседесу, за рулем которого восседал мертвый Хаким, подошел толстый плешивый турист в зелено-белой майке. «Ирландец», – с ходу определил ушлый Саша. Мужчина постучал в затонированное стекло, но ему никто не ответил. Плешивый пожал плечами и пошел прочь, пряча в карман шортов так и не обменянную купюру. Саша лениво зевнул, и закрыл глаза. Через полчаса возвратится любвеобильный охранник, обнаружит мертвого Хакима, но его, Пехоты, здесь уже не будет. Он будет в аэропорту и через некоторое время забудет этот отель, Хакима и раскаленный песок местного пляжа.

Меж тем турчанка из трансферной службы сверилась со своим списком и молча кивнула водителю, разрешая тому отправляться в аэропорт. Шофер вытер огромным, как полотенце, платком круглую лысую голову и осторожно тронулся с места, внимательно посматривая по сторонам.

Через два часа Саша уже летел домой. Развалившись в кресле Боинга, он активно подмигивал молоденькой стройной стюардессе компании «Аэрофлот», мысленно сравнивая ее со знойной горничной Зейнап и с удовольствием убеждаясь, что наша, пожалуй, даст турчанке сто очков вперед.

Глава 2

Полковник полиции Илья Ильич Рассказов проснулся в дурном расположении духа. Усевшись на краю большой квадратной кровати, он оглянулся на лежавшую рядом молодую девушку лет двадцати.

Как она здесь очутилась? Где он вчера подцепил эту шлюху? Нет, так пить нельзя, возраст уже не тот, сорок шесть, это не двадцать шесть, и даже не тридцать пять, это намного больше, пора умерить свой пыл и начисто исключить из повседневной жизни необузданные оргии и пьянки, к которым Рассказов привык за последнее время.

– Ты кто? – он грубо толкнул девушку в бок.

– Оля, – она открыла глаза и в свою очередь уставилась на Илью Ильича, – а вы кто? И, вообще, где это я? Мы что, знакомы?

– Твою мать, – Рассказов встал с постели и принялся натягивать домашние треники с вытянутыми на коленках пузырями, – вот, что Оля, иди-ка ты домой. Я, честно говоря, знать тебя не знаю. Вот тебе на такси, на мороженое и еще на что хочешь.

Он полез в прикроватную тумбочку и достал оттуда несколько смятых бумажек.

– Тут триста евро. Хватит?

– М-м-м.

– Хорошо, черт с тобой, вот еще сотня.

– Спасибо, – девушка лучезарно улыбнулась, – я – Оля, студентка, в Красноградском пединституте учусь. На третьем курсе, буду учительницей младших классов. Мы, я вспомнила, вчера с вами в ночном клубе познакомились. Вспомнили меня? Мы с подружкой прямо возле танцпола тусовались…

– Клуб помню, тебя нет, – рявкнул Рассказов, закончивший, наконец, натягивать тренировочные штаны.

– Мы могли б еще встретиться, я с собой подружку бы взяла. – Оля облачилась в маленькое черное платье и вопросительно уставилась на Рассказова, – убрались бы тут у вас дома. Женской руки не чувствуется, наверное, один живете? – с жалостью добавила она.

– Не твое дело, иди отсюда, студентка! – повысил голос Илья Ильич, – шпарь на лекции, а то опоздаешь, – он взял девушку за острый локоть и препроводил к двери.

– Ну и, пожалуйста, – Оля сморщила маленький симпатичный носик, – очень нужно, я навязываться не собираюсь.

Дверь хлопнула, слышно было, как загудел лифт, увозя студентку Олю вон из элитного дома, квартира в котором была недосягаемой мечтой среднестатистического жителя столицы Красноуральского края.

Уф! Наконец-то эта девчонка убралась восвояси! Полковник глянул на часы. Половина восьмого утра. Пора собираться на службу. Рассказов прошел на кухню и достал из холодильника початую бутылку водки «Краса Красноуралья». Налив половину граненого стакана, полковник задумался и, наконец, решившись, плеснул еще. Теперь стакан был полон. Выдохнув, Илья Ильич влил в себя огненную жидкость и, не закусывая, направился в ванную. Умывшись и тщательно побрившись, Рассказов облачился в форму и вышел из квартиры.

Еще в лифте полковник выкурил первую за день сигарету, а, усевшись за руль припаркованного возле подъезда Мерседеса, закурил вторую. Теперь можно всем говорить, что на завтрак у него была «курятина». Рассказов рассмеялся вслух старой, еще курсантской, шутке и, прибавив газ, вырулил на главный проспект города Краснограда. До здания администрации было совсем недалеко, но полковник предпочитал гнать машину на почти предельной скорости. Шарахавшиеся от него автомобили лишь добавляли Рассказову веселья. Пусть все вокруг знают, что это Его автомобиль, и пусть все остальные ведут себя соответственно!