Сдвиг времени по-марсиански (сборник)
Шрифт:
Внизу, в банке, он открыл сейф и, достав свой ящичек, вынул из него коробку с образцами керамики, которые он собирался показать Майерсону.
Вскоре он был уже внутри термоизолированного вагона, по пути к центру Нью-Йорка и фирме «Наборы П.П.» — большому зданию из грязно-белого синтетического цемента, где родились Подружка Пэт и весь ее миниатюрный мир.
«Кукла, — размышлял Хнатт,— которая подчинила себе человека, покоряющего планеты Солнечной системы. Подружка Пэт, навязчивая идея колонистов».
Что еще можно было сказать о жизни в колониях, об этих несчастных, которых в соответствии с законом ООН о выборочном призыве на службу вышвырнули
«А мы думаем, что у нас тут плохо»,— сказал он сам себе.
Человек в соседнем кресле, мужчина средних лет в сером шлеме, безрукавке и ярко-красных шортах, популярных среди бизнесменов, заметил:
— Опять будет жарко.
— Да.
— Что у вас в этой коробке? Жратва на пикник для стада марсианских колонистов?
— Керамика,— ответил Хнатт.
— Могу поспорить, что вы ее обжигаете, просто выставляя в полдень за дверь,— захихикал бизнесмен, потом достал утреннюю газету и стал ее просматривать.— Сообщают, что на Плутоне разбился корабль, летевший из-за границ Солнечной системы,— сказал он.— Туда отправлена поисковая группа. Как вы думаете, это проксы? Терпеть не могу этих тварей из других систем.
— Более вероятно, что это один из наших собственных кораблей,— сказал Хнатт.
— Вы видели когда-нибудь этих, с Проксимы?
— Только снимки.
— Жуть,—заметил бизнесмен.—Если найдут этот разбитый корабль на Плутоне и окажется, что это проксы, то, я надеюсь, их сожгут лазером дотла. В конце концов, закон запрещает им прилетать в нашу систему.
— Верно.
— Можно посмотреть вашу керамику? Я занимаюсь галстуками. Живые галстуки Вернера, как будто ручной работы, всех цветов Титана... Вот, один из них на мне, видите? На самом деле это примитивная форма жизни, которую мы привозим и разводим здесь, на Земле. Как мы заставляем их размножаться — это секрет нашей фирмы. Знаете, как состав кока-колы.
Хнатт сказал:
— По той же самой причине я не могу показать вам эту керамику, как бы мне этого ни хотелось. Это новые образцы. Я везу их к прогностику-ясновидцу в «Наборы П. П.». Если он захочет их миниатюризироватъ для наборов «Подружка Пэт», то все в порядке. Достаточно будет переслать информацию рекламному агенту П. П.— как там его зовут?..— на орбите Марса. И так далее.
— Галстуки Вернера — часть наборов «Подружка Пэт»,— сказал бизнесмен.— У ее парня, Уолта, их целый шкаф.— Он просто сиял.— Когда фирма «Наборы П. П.» решила миниатюризировать наши галстуки...
— Вы вели переговоры с Барни Майерсоном?
— Я с ним не разговаривал, этим занимался наш местный торговый агент. Говорят, что Майерсон тяжелый человек. Он может действовать под влиянием импульса, но если примет решение, то никогда его не меняет.
— У него бывают ошибки? Бывает так, что он отказывается от того, что впоследствии входит в моду?
— Наверняка. Может, он и ясновидец, но он всего лишь человек. Я вам скажу кое-что — может быть, это вам поможет. Он очень подозрителен в отношении женщин. Его брак распался несколько лет назад, и он никогда не мог с этим примириться. Видите ли, его жена была беременна два раза, и правление его дома, кажется номер тридцать три, проголосовало на собрании за выселение его и жены в связи с нарушением установленных администрацией правил. Ну, вы же знаете номер тридцать три; знаете, как трудно попасть в дом со столь низким номером. Так что, вместо того чтобы сдать свою квартиру, он предпочел развестись с женой, и она уехала, забрав с собой ребенка. Позже он, видимо, решил, что сделал ошибку, и пожалел об этом. Естественно, в этой ошибке он винил себя. Впрочем, это вполне понятно: господи, чего бы мы ни отдали, только бы жить в доме тридцать три или даже тридцать четыре! Он больше не женился; может быть, он неохристианин. Во всяком случае, когда пойдете продавать ему свою керамику, будьте крайне осторожны во всем, что касается женщин. Не говорите: «Это понравится женщинам» — или что-то в этом роде. Большинство розничных сделок...
— Спасибо за совет,— сказал Хнатг, вставая. Взяв коробку с керамикой, он направился к выходу.
Он вздохнул. Это могло быть непросто, может быть, даже безнадежно; он не в состоянии был противостоять обстоятельствам, которые имели место задолго до его знакомства с Эмили и ее вазочками. Ничего не поделаешь.
К счастью, ему удалось поймать такси; пока оно везло его через забитый машинами центр, он прочитал утреннюю газету, а в особенности сообщение о корабле, который, как полагали, вернулся с Проксимы лишь затем, чтобы разбиться в морозной пустыне Плутона. Ну и ну! Уже высказывались предположения, что это может быть хорошо известный межпланетный промышленник Палмер Эддрич, который десять лет тому назад отправился в систему Проксимы по приглашению гуманоидного Совета Проксимы,— они хотели, чтобы он модернизировал их автофабрики по земному образцу. С тех пор об Элдриче никто не слышал — до сегодняшнего дня.
Подумав, он решил, что, вероятно, для Земли было бы лучше, если бы Элдрич не вернулся. Палмер Элдрич был неистовым, выдающимся одиночкой. Он совершал чудеса в области автоматизации производства на колонизированных макетах, но, как обычно, зашел слишком далеко, слишком многое запланировал. Товары лежали кучами в самых невероятных местах, где не было колонистов, которые могли бы ими воспользоваться. Они превращались в горы мусора, по мере того как погода неумолимо их разрушала, кусочек за кусочком. Особенно снежные бури, если поверить, что такое где-то бывает... что есть еще места, где по-настоящему холодно. Можно сказать, даже слишком холодно.
— Мы на месте, ваша милость,— сообщил автомат, останавливая машину перед большим зданием, основная часть которого скрывалась под землей.
Фирма «Наборы П. П.».
Сотрудники входили в здание через ряд термоизолированных туннелей.
Он заплатил за такси, выскочил из него и пробежал через открытое пространство к туннелю, держа коробку обеими руками. Лучи солнца на мгновение коснулись его, и Хнатт почувствовал — или представил себе, что чувствует,— как потрескивает его кожа.
«Изжаришься как гусь»,— подумал он, невредимым добравшись до туннеля.
Вскоре он был под землей. Секретарша провела его в кабинет Майерсона. Прохладные и полутемные комнаты приглашали отдохнуть, но он лишь крепче сжал коробку с образцами, напрягся и, хотя и не был неохристианином, мысленно произнес молитву.
— Мистер Майерсон,— обратилась к сидевшему за столом мужчине секретарша, которая была выше Хнатга ростом и выглядела весьма впечатляюще в декольтированном платье и туфлях на высоких каблуках.— Эго мистер Хнатт. Мистер Хнатт, это мистер Майерсон.
Позади Майерсона стояла девушка в бледно-зеленом свитере. Волосы ее были совершенно белыми. Они были чересчур белыми, а свитер чересчур тесным.