Сеанс длиною в жизнь
Шрифт:
Среди многих знакомых вполне здоровых женщины я не раз слышала о том, что их утомляет секс. Им не хочется этого всего, да и они все понять не могли что в ЭТОМ может завораживать мужчин и некоторых, таких как я, женщин. Но даже в таких случаях я не пыталась навязать свое мнение или что-то разъяснить, или еще что, каждому свое. Значит мне просто повезло. Только мое везение закончилась с переездом в Киев. Я стала чувствовать себя несчастной, как бы громко это ни звучало, но тогда я чувствовала себя именно так. Сейчас, понимаю, глупо было тратить столь быстротечное время на всю эту ерунду, нужно было просто наслаждаться жизнью рядом друг с дружкой. Но, видно человек так устроен,
Спустя год подобного безумия, иногда истерик, иногда игнорирования, а иногда еще что в голову придет, муж устроил меня к себе в школу. Таланта учительствовать во мне никогда не было, куховарить я сама не имела желания, поэтому я пошла туда работать обычной техничкой. Это было не жизненно необходимо в планет денег, просто я больше не могла сидеть в четырех стенах, это было не выносимо. Я была постоянно на взводе, а чтобы беспочвенно не выплескивать негатив на детей и Юру, мучительно страдала внутренне, медленно, но уверенно сходила с ума. «Ведро» моего отчаяния было практически переполнено и любая новая совершенно безобидная со стороны окружающих капля, могла легко заставить меня отчаянно бежать в деревню. Я видела выход в работе, но не просто работе, а обязательно рядом с Юрой. Я безумно за ним скучала, поэтому готова была изо дня в день мыть полы, только бы поближе видеть его и почаще общаться. Юра настаивал на более престижной работе и даже подыскал мне некоторые варианты, но я настояла. Я пожелала остаться рядом с мужем, пусть поломойкой при этом, но ничуть не пожалела о своем решении. Ни разу в жизни.
Так, все потихоньку стало налаживаться. Я часто вместе с Юрой или детьми шла на работу. На протяжении дня тоже много раз могла встретить их в школьных коридорах, и не только. Четыре стены маленькой комнатушки уже не давили на меня так сильно. А секс в школьных классах после занятий или перед, ммм… Занятие любовью иногда в спортивном зале или в учительской, предавало нашим немного угасшим отношениям небывалого огня и страсти. А адреналинааа! Да, секса в советском союзе не было, но только не у нас. Безумно стыдно вспоминать об этом жизненном случае, но ведь и не вспомнить нельзя – это ведь моя жизнь.
– Черт возьми! Что за?...
– Господи! Степан Петрович, мы сейчас вам все объясним! – кричал в спину обалдевшему физруку Юра, в то время как я пыталась натянуть колготы. – Степан Петрович!
Юра старательно пытался застегнуть ширинку, но у него не особо получалось, я же от стыда готова была провалиться сквозь пол. Степан Петрович, за которым был закреплен спортзал, замер у выхода.
– Блин, Юрий Федорович, вы что, вовсе из ума выжили? Что за … Я-то думал что вы ключи от спортзала по несколько раз в неделю просите потому что хотите поддерживать физическую форму, а вы… Да еще с собственной супругой! Вам что дома места мало?!! – сам того не ведая Степан Петрович попал в яблочко, о чем незамедлительно поведал ему Юра, а я забилась в углу спортивного школьного зала и даже натянула на себя огромный мат, лишь бы меня не было видно.
– Нет, я конечно понимаю, что дело молодое и что в комуналке жизнь не сахар… Но ведь можно было рассказать? – Степан Петрович был приблизительно нашим ровесником, молодой и симпатичный парень, к тому же не женат, только поэтому ему ничего не пришлось объяснять долго, но он все равно был шокирован. – Юр, ты ведь только представь, а если бы в зал я вошел не один, а? Если бы нашему Любомиру Даниловичу что-то понадобилось в моих, так сказать, владениях, что тогда?! А я вам скажу что – увольнение, если не расстрел.
Я не могла видеть лица Степана Петровича, но легко представляла, как его черные брови вздымаются вверх от негодования, а серые глаза стремятся покинуть свои орбиты. А еще, я больше чем уверена, он все же в этот момент улыбался, так как сам неоднократно использовал свой «кабинет» в подобных личных целях, о чем не раз делился с Юрой. Думаю, ему просто стало обидно, что его товарищ не поделился с ним таким «перчиком».
– Петрович, ты ведь все понимаешь… Прости что не признался, но ведь о таком и вправду не очень хочется распространяться. Ладно ты, молодой и неженатый, а мы с женой, словно воришки пытаемся насладиться тем, чем не удается в других условиях. В нормальных для супругов условиях. – Я вновь услышала голос мужа. – А на счет Любомира Даниловича ты абсолютно прав. Он бы нас точно расстрелял, ну, если не сам, так обязательно нашел бы тех, кто этим вопросом занялся. Но ведь знаешь, когда гормоны бурлят, как-то не вспоминаешь о последствиях.
– А стоило бы. Ты думаешь я почему тебе всегда сообщаю где я и чем занимаюсь? Думаешь потому что трепло? Так вот знай, не поэтому. Я страхую себя таким образом. Вот Любомиру вдруг вздумается посетить спортивный зал, или я вдруг зачем-то понадоблюсь, или какой-то спортивный инвентарь, а меня нигде нет. К кому он обратится с вопросом о моем местоположении? Ну конечно к моему товарищу Федосимову. А что знает Федосимов чего не знает Любомир Данилович? – Степан Петрович немного помедлил. – То-то. Так что Юрка, ты меня конечно извини, но попасть вы могли конкретно. Радуйся, что у тебя есть я и эта тайна умрет вместе со мной. Как, надеюсь, и мои?
– Степ, ну о чем речь?
– Так и быть выделю вам на общий сбор еще время. Нуууу, если вы не закончили, можете теперь смело продолжать, я сюда никого не впущу. Главное верни ключ, когда вам больше не нужен будет мой «кабинет». Возможно, он пригодится сегодня мне.
Я прямо таки видела эту многозначительную улыбку на симпатичном лице Степана Петровича, когда он закончил разговор, а потом услышала виновато-послушный голос Юры:
– Хорошо, Степан Петрович. Договорились.
Затем я услышала как щелкнул пару раз дверной замок и тишина, но все так же не могла заставить себя выползти из своего укрытия.
– Вась, ну что ты, в самом деле, словно школьница прячешься? Мы ведь ничем плохим не занимались, а все вполне законно – мы ведь муж и жена.
– Ага, муж и жена. Скажи, а ты много таких мужей и жен как мы с тобой знаешь? Да нас бы точно ославили на всю страну, как самых злостных нарушителей общественного порядка да еще в стенах школы! – Я была на грани истерики, но вместо слез с губ сорвался пронзительный смех. – Да в нашей стране все словно мыши прячутся по норкам и там под одеялком деток делают. И то, я догадываюсь, что сколько у семьи детей, столько раз у них это и было. А тут мы с тобой! На школьных матах!..
Я смеялась словно ополоумевшая:
– Юр, ты только представь этого старого борова Любомира Даниловича с его угрюмым лицом и ненавидящим взглядом, который бы нас постиг. Он ведь никогда не был женат, а скорее всего даже ни разу не залез ни на одну бабу, а тут мы… Учителя ведь призваны формировать у учащихся коммунистические взгляды и убеждения, воспитывать детей в духе высокой нравственности, советского патриотизма и социалистического интернационализма! А Юрий Федорович на все наплевал! Да еще и его супруга оказалась безнравственной дрянью… Дааа, Степан прав на все сто – он бы точно настаивал на расстреле! А ты «муж, жена», да кого бы это волновало, если бы этот престарелый чайник закипел?!