Сэди после смерти

Сначала детектив Стив Карелла подумал, что ослышался. Во всяком случае, совсем не такие слова ожидаешь услышать от овдовевшего мужа, когда его жена лежит с распоротым животом на полу спальни. Собеседник Кареллы в пальто, узкополой шляпе и перчатках стоял у ночного столика с телефоном. Это был высокий худощавый мужчина с ухоженными седыми усами. В его холодных голубых глазах не было и намека на боль или сострадание. Чтобы окончательно убедиться, что Карелла понял его правильно,

– Я очень рад, что она мертва.

– Сэр, – резко произнес Карелла, – мне кажется, излишне предупреждать вас…

– Совершенно верно, – перебил его хозяин квартиры, – вам ни о чем не нужно меня предупреждать. Я адвокат по уголовным делам. Мне отлично известны мои права, и я полностью отдаю себе отчет, что все сказанное мной по доброй воле в дальнейшем может быть использовано против меня. Повторяю еще раз: моя жена была самой настоящей сукой, и я очень рад, что кто-то ее прикончил.

Карелла кивнул и открыл свой блокнот.

– Полицию вызвали вы?

– Да.

– В таком случае вы и есть Джеральд Флетчер?

– Совершенно верно.

– Мистер Флетчер, как звали вашу жену?

– Сара. Сара Флетчер.

– Расскажите, пожалуйста, что здесь произошло?

– Я вернулся домой… примерно минут пятнадцать назад. Вошел в прихожую, окликнул жену, но она не отозвалась. Я обнаружил ее мертвой на полу в спальне и сразу же позвонил в полицию.

– Комната была в таком же состоянии?

– Да.

– Надеюсь, вы ничего не трогали?

– Ничего. После звонка я не сходил с этого места.

– Кто-нибудь еще был в квартире?

– Ни души. Кроме моей жены, естественно.

– Значит, вы утверждаете, что пришли домой примерно пятнадцать минут назад…

– Что-то вроде этого. Можете уточнить у лифтера.

Карелла посмотрел на часы.

– Получается так, что вы пришли домой в половине одиннадцатого или около того.

– Да.

– А в полицию вы позвонили в… – Карелла заглянул в блокнот, – в двадцать два тридцать четыре. Это верно?

– Я не смотрел на часы, но, по-моему, это достаточно точно.

– Так, у меня здесь написано, что вызов принят в…

– Да, в двадцать два тридцать четыре.

– Это ваш чемодан в прихожей?

– Да.

– Вы куда-то ездили и только что вернулись?

– Да, уезжал на три дня на Западное побережье.

– Куда?

– В Лос-Анджелес.

– С какой целью?

– Моему коллеге понадобилась помощь в подготовке документов для процесса, который он ведет.

– Когда прибыл ваш самолет?

– В двадцать один сорок пять. Я получил багаж, взял такси и поехал прямо домой.

– И приехали сюда примерно в половине одиннадцатого, верно?

– Да верно, верно! В третий раз верно!

– Простите, сэр?

– Вы уже в третий раз у меня это спрашиваете. Если у вас на этот счет остались какие-то сомнения, то позвольте еще раз повторить, что я приехал домой в двадцать два тридцать, обнаружил, что моя жена мертва и в двадцать два тридцать четыре позвонил в полицию!

– Да, сэр, я все понял.

– Как ваша фамилия? – неожиданно спросил Флетчер.

– Карелла. Детектив Стив Карелла.

– Я это запомню.

– Пожалуйста.

Пока Карелла беседовал с Флетчером, следствие уже начало работать.

Полицейский фотограф расхаживал вокруг трупа, щелкая фотоаппаратом со вспышкой. Смерть фиксировалась на поляроидную пленку для мгновенного подтверждения этого факта – нажал на кнопку, подождал пятнадцать секунд – хлоп, щелк – и вытаскиваешь фото, чтобы убедиться, что леди на снимке вышла отлично, насколько это вообще возможно для женщины с распоротым животом, из которого на ковер вываливаются сизые внутренности.

Моноган и Монро – детективы из отдела убийств, озираясь по сторонам, ворчали по поводу того, что их вытащили из дома холодной декабрьской ночью за две недели до Рождества.

Детектив Берт Клинг допрашивал в вестибюле лифтера и швейцара, пытаясь установить, во сколько именно мистер Джеральд Флетчер подъехал на такси к подъезду своего шикарного многоквартирного дома на Сильверман-Овал, поднялся к себе на лифте и обнаружил, что его жена Сара Флетчер распласталась на полу спальни наподобие амебы.

Тем временем Маршалл Дэвис, техник из полицейской лаборатории, осматривал кухню квартиры Флетчера, дожидаясь, когда медэксперт объявит, что женщина мертва, и выскажет предположение о наиболее вероятной причине смерти, хотя не надо быть гением, чтобы понять, что кто-то вспорол ей живот здоровенным ножом. Только после этого сообщения Маршалл Дэвис имел право войти в спальню и с величайшей осторожностью вытащить торчавший из жертвы нож, на рукоятке которого могли сохраниться отпечатки пальцев.

Хотя Дэвис был новичком в лаборатории, ему нельзя было отказать в наблюдательности, и первое, на что он обратил внимание, войдя на кухню, было широко распахнутое окно. Следовало заметить, что для декабрьской ночи, когда на улице всего 11° по Цельсию, это было не совсем обычным делом. Дэвис перегнулся через подоконник и выглянул в окно. Рядом с ним проходила пожарная лестница. Несмотря на то что Дэвис получал зарплату лишь за осмотр поверхностных следов насильственных преступлений, например, таких, как осколки стекла в глазу жертвы, или следы от картечи, изрешетившей всю грудную клетку, или, как сейчас, нож в животе, он не мог удержаться от предположения, что кто-то – скорее всего убийца – вскарабкался по пожарной лестнице, влез в окно кухни, после чего вошел в спальню и разделался там с этой дамочкой.