Седьмая чаша
Шрифт:
– Хэлло, Средков! Подойдите-ка на минутку сюда!
Вздрогнув от его голоса, Атанас Средков вобрал голову в плечи, несколько секунд подумал, потом медленным и нерешительным шагом приблизился к машине.
– В чем дело? – спросил он глухо.
– Ни в чем. – Даргов усмехнулся. – Проезжал мимо, и вдруг какой-то внутренний голос мне говорит: «Здесь работает твой закадычный друг Средков. Отчего бы не подождать дружка и не покатать на машине».
– Спасибо, – все так же скованно отвечал Средков. – Предпочитаю ходить пешком, да и к тому
– Что – к тому же?
– Да и к тому же какие мы с вами друзья? Виделись-то всего-навсего один раз, притом у следователя. Не очень приятное место, чтобы вспоминать о нем с удовольствием.
Коста Даргов глубокомысленно изрек:
– Дружба, рожденная в испытаниях, гораздо крепче и надежней. На вашем месте я воспользовался бы приглашением. Не чуждайтесь общества!
Средков заколебался. Потом молчаливо кивнул, обошел машину и сел рядом с Дарговым. Они молчали, пока пересекали весь город, пока неслись среди яблоневых садов и кукурузных полей. Наконец Даргов свернул на обочину, заглушил мотор и сказал:
– Вот и приехали.
– Что вы собираетесь здесь делать? – В голосе Средкова чувствовался испуг.
– Не бойтесь, Средков! Пока я с вами, ничего плохого не случится. Просто хочется побеседовать наедине. Погулять с вами по берегу озера, излить душу. И пусть все смотрят на нас как на двух почтенных тружеников, которые решили отдохнуть после того, как восемь часов строили социализм.
Но по пути к озеру Атанас Средков снова заколебался.
– Зачем нам кого-то бояться, куда-то идти? Здесь и так никого нет.
– Даже таможеннику не грех насладиться природой, – насмешливо ответил Даргов. – Но уж если вы не хотите идти Дальше, я прямо здесь напомню вам события, которые разыгрались неделю назад. В пятницу вечером.
– Хватит мне этих разговоров о Даракчиеве! – взмолился Средков.
– Напротив, теперь самое время напомнить о событиях, которые вы исказили в своих показаниях. Итак, в пятницу вечером вы пошли в гости к господину Даракчиеву. Хозяин встретил вас любезно, однако этой любезности хватило ненадолго. Во всяком случае, от нее не осталось и следа, когда он вам сделал совершенно конкретные предложения. Продолжать дальше?
– Продолжайте, – сухо сказал Средков.
– В сущности, речь моя подходит к концу. Так вот, все, что вы обещали Даракчиеву, пообещайте мне. «Король умер, да здравствует король!» – как говорили прежде.
– Чего вы от меня добиваетесь?
– Не мне вам объяснять чего. Теперь у вас будет другой хозяин – я. На вполне приличных условиях.
Атанас Средков остановился и метнул в собеседника испепеляющий взор.
– Ни-ког-да! – произнес он отчетливо, по слогам. – Даракчиев меня вынудил. О его шантаже я уже рассказал в милиции. Отныне ничто в жизни не собьет меня с пути!
– Тогда вернемся снова к той печальной пятнице. Вы говорили следователю, что приехали на дачу около половины седьмого, правда? Точнее, в восемнадцать часов тридцать одну минуту. А ведь на самом деле
– Как вы докажете? – выговорил с трудом Средков.
– Я фотолюбитель, Средков. У меня прекрасная «Экзакта» и целый чемодан объективов. Есть и длиннофокусные. Именно длиннофокусным объективом я и запечатлел вас перед дачей Георгия. Точнее, воровато крадущимся к даче. Люблю снимать друзей и знакомых.
– И что же? – дрожащим от ярости голосом спросил Атанас. – Разве на фото видно, что я всыпаю яд в чашу Даракчиева?
– О, это совсем не обязательно. Милиция умеет делать умозаключения. Тем более что одно окно на даче – внизу, второе слева – было распахнуто. Георгий иногда бывал рассеян, что поделаешь. Раскрытое окно тоже видно на моем снимке, как это ни печально для вас, честный таможенник Средков… Теперь поговорим о цианистом калии…
3
По улицам уже бродили сумерки. Геренский собирался уходить, когда ему позвонили из проходной:
– Товарищ подполковник, тут к вам одна гражданка. Немедленно хочет встретиться с вами. Даже настаивает.
– Как ее зовут?
– Одну минутку… Богдана Даргова.
– Пропустите Даргову!
Когда она появилась в кабинете, подполковник даже усомнился – да Беба ли это? Без грима, скромно одетая, она выглядела значительно старше, чем в момент их первого знакомства.
– Что вас сюда привело? – спросил Геренский, когда Беба села на стул и торопливо закурила.
– Это ужасно! – Ее лицо перекосилось. – Это ужасно! Вы не поверите: только что меня хотели убить.
Подполковник замер от неожиданности:
– Когда? Кто?
Даргова глубоко вздохнула, замолчала, как бы сосредоточиваясь, собираясь с силами. Геренский ждал.
– Рядом с моим домом – новостройка, – сказала наконец Беба. – Час назад, когда я возвращалась домой, мимо моей головы просвистел кирпич. А может, даже задел волосы! Добралась домой ни жива ни мертва. Едва отдышалась – и прямо к вам.
– Правильно сделали. Это поможет следствию. Если, конечно, кирпич не упал случайно…
– Как так – случайно? На стройке не было ни души. К тому же он падал не отвесно, а под углом…
– А рядом с вами не было прохожих, знакомых, соседей? Кто-нибудь заметил злоумышленника?
– Знакомых не было. Прохожие приостановились, посочувствовали и пошли дальше.
– Та-а-ак… И что же нам с вами теперь предпринять? Кирпич швырнули, свидетелей нет. Кого-нибудь подозреваете?
– Мне как-то неудобно, – заколебалась Даргова. – Конечно, есть кое-кто на подозрении, но в то же время неудобно… и вообще…