Седьмая Луна 4: Черная Смерть
Шрифт:
– Выбор за вами, – невозмутимо продолжал изменник. – Я уничтожу вас – не моргну и глазом. Ваши души отправятся в Аид на корм демонам. Я не дам вам сгнить в сырой земле Саргуз. Я выжму все соки из ваших костей и эфира, что их наполняет. Повлиять на это вы не сможете, ведь покойникам не подвластны их тела.
– Не посмеешь! – взревел остервенело Галактион. – Тебе не одолеть нас!
Ламбезис ответил ему снисходительной улыбкой. Некроманты приближались, но его это волновало мало.
– Труповод понятия не имеет, что испытывает мертвец у него на ниточках. Но я предоставлю вам эту возможность.
Превентору далось не легко, но он приложил волевое усилие и последовал за своим учителем. Обнажил меч. Сколопендра зашевелилась, щелкая хелицерами.
На рукояти сошлись воедино две ладони. Он собирался нанести решающий, фатальный удар. Доказать в первую очередь самому себе, что чего-то стоит.
– Осталось ли у вас достоинство? Готовы ли вы сбросить оковы и последовать за своим Прародителем? – обращался к некромантам Актей.
Архонт видел их всех, но смотрел только на одного. В первую очередь, его интересовал Селевк. Тот во всей красе узрел силу Бога Смерти, пока дожидался в Саргузах других ауксилариев. Он не мог не подивиться тому, что несёт в себе моровое поветрие. У него было время призадуматься над тем, куда ведёт его дорога, навязанная Дельмейским Деспотатом. Лёд тронулся – и это оказалось в порядке вещей.
Действительно, Ламбезис не прогадал. Он хорошо разбирался в людях. Видел насквозь что Селевка, что Альдреда. Оба они неволей влились в игру, которую затеял избранник Неназываемого. И что первому, что второму в ней отведены особые роли.
Но Актей лишь нанёс превентору первый удар. Броня молодого некроманта ещё не раскололась окончательно. Он должен был закончить начатое. Поэтому заговорил опять:
– Я спрошу ещё раз, готов ли ты принять свою судьбу?
Селевк знал, обращаются именно к нему.
Пока он шёл, перед его глазами проносилась вся его долгая жизнь. Никогда прежде превентор не смотрел на неё под таким углом.
Ему было привычнее соответствовать постулатам Ауксилии. Мнить себя причастным к незримой силе, что прямо влияет на дальнейший ход истории дельмеев. Участвовать в переворотах. Свергать и садить на трон базилевсов. Просто быть и совершенствовать себя в ожидании напасти, которая всё-таки пришла в Аштум.
Но когда она всё-таки явилась, тут же вскрылась неудобная правда. Её озвучил сам Неназываемый Бог. Устами Киафа, которого тот избрал. Ненависть, копившаяся уже век, дала о себе знать. В самый неподходящий для Ауксилии момент.
Селевку никогда не давали выбора, как и куда ему идти, – только указывали. Никто ничего не предлагал ему. Кроме Ламбезиса.
До конца превентор не понимал, что именно готовил ему архонт, но подозревал: туманное будущее может избавить его от груза на душе.
Преобразить его. Сделать сильнее. Из послушного орудия в чужих руках – в полноценного некроманта. Наследника Прародителя.
Шанс встать на замену Галактиону Селевк потерял, разочаровав Ауксилию. Зато самого Неназываемого Бога он умудрился заинтриговать. Не стоило это игнорировать.
Пришла
Меч из биомантия высунул остриё из торса Галактиона, пробив грудную клетку насквозь. Бурая кровь заляпала мостовую. Глава ауксилии задёргался, испытав жгучую боль, которую давно позабыл.
Сколопендра зашипела, дробя хелицерами грудную клетку. Перемалывая живой доспех. Задрыгала конечностями, разрывая внутренности некроманта.
Остальные остановились, глядя на предательство в ужасе.
– Глупец, – сорвалось у магистра с синих губ.
А Селевк лишь произнёс тихо:
– Я готов…
Глава 5
Некроманты скорее мертвы, чем живы. Кто, как не Бог Смерти видит нежить насквозь? Прародитель знал их поимённо, видел от колыбели и до сего момента их судьбу, ознакомился с их характерами, чаяниями, опасениями.
Слабым звеном в семёрке ауксилариев оказался Селевк. Остальные, как выяснилось, куда меньше расположены к критическому мышлению, попросту плывя по течению. Надежд как таковых те не подавали, магистр ставил разве что на превентора как на своего преемника. И раз уж перспектива сорвалась, Неназываемый оказался тут, как тут, чтоб забрать себе труповода горяченьким.
Ауксилия впала в ступор, будто скот перед телегой. Ламбезис не стал ждать, пока те опомнятся. В венах Киафа забурлил эфир. Из-под пальцев начали вылетать лиловые искры, концентрируясь в дугу всеразрушающей порчи. Он направил потоки энергии на близ стоявших некромантов.
Тех отбросило чуть назад. Некроманты вопили. У одного разъело половину лица, куски мяса, загнивая и тая в кипящий бульон, стекали на шею, оставляли ожоги. Второму повезло больше: разве что доспех из биомантия покрылся струпьями да голову ушиб.
Затем Актей материализовал из Аида свой посох, будучи во всеоружии. Как раз вовремя. С криками на него обрушивались некроманты, яростно атакуя.
Архонт виртуозно танцевал, отражая вражеские удары. Древко при соударении отводило в стороны двуручный клинок, моргенштерн, копьё и глефу. Прочие ауксиларии надвигались на Селевка.
Предатель испытал нечто вроде катарсиса.
В вероломный удар он вложил все проглоченные горечи, которые ему доставил магистр. Бытность некромантом стёрла простые человеческие радости, сделав недоступными. Маска апатии к жизни треснула. Никогда прежде Селевк не чувствовал себя таким счастливым. Ему хотелось верить, что дальше будет ещё лучше.
Что мертво, уже не убить. По крайней мере, так просто. И Галактион сознанием ещё оставался в давно подгнившем теле. Один удар его разве что лишил дееспособности. К нему Селевк думал вернуться потом. Мятежник вцепился в наплечник магистра и вырвал из него живой меч, валя лицом на мостовую.
К нему подбирались два бывших брата по ветви. Один с шипастым молотом, второй – с двуручным клинком-пилой, чьи зубья гуляли вдоль лезвия. Селевк знал этих некромантов, как облупленных. Впрочем, это было обоюдно. Предатель решительно переступил через израненного учителя и вышел к ним. Сколопендра сложилась в меч.