Седьмая жена колдуна
Шрифт:
Травар не мог не заметить, что с двенадцатого класса, за шесть лет разлуки, она ни капли не изменилась. Все такая же эгоистичная зараза, для которой важны только собственная значимость, материальная безопасность и бесконечные развлечения.
Она не менялась, в отличие от него. Он уже давно не щупленький подросток, которого шпыняют все, кому не лень. Он сам кого угодно нашпыняет. Биас отлепился от стенки и нажал сначала кнопку отмены, а затем кнопку сто сорок первого этажа на приборной панели.
— Поговорим в моем кабинете, —
— У меня есть опыт работы, — заявляет Карли уверенно и, наконец, поворачивается к мужчине. — А вот насчет должности главреда я не уверена. В двадцать два прыгнуть так высоко? Смотри… потом будет больно падать.
— Ты смотри… так разговаривать с непосредственным начальником, который вот-вот должен на работу принять. Не будет ли логичным вести себя повежливей?
— Повежливей, в смысле, пятки целовать? — Карли только бровью повела, ничем не высказав сомнения в своих действиях.
Травар прав: такой уровень обращения между начальником и подчиненным недопустим. Но, даже если Травара действительно посадили в Большое Кресло, слишком много тайн связывало их в прошлом. И эти тайны не отпустили Карли по сей день. Так почему же она подумала, что Травар освободился от их гнета? Потому что сдался с самого начала?
Дверцы лифта раскрылись, выпуская пассажиров. Камера видеонаблюдения на прощание мигнула единственным «глазом». На сто сорок первом этаже располагались офисы исключительно начальников различных дочерних предприятий «Бурсы» и конференц-залы. Здесь также имелась собственная проходная, через которую не пройти без особого допуска.
Травар приложил карточку-пропуск, пикнул затвор, и «карусель» во весь человеческий рост пропустила и его, и Карли. Девушка не допустила слабости и без лишних эмоций последовала за будущим начальником. Видать, права была: худосочный лузер-заучка, как и предсказывала, быстро стал Большим Начальником-красавчиком.
Панорамное окно в его кабинете открывало вид на половину столицы, и казалось, будто ты играешь в гигантскую экономическую стратегию. Наверное, для многих, имеющих кабинеты на сто сорок первом и сто сорок втором этажах, так оно и было.
— Тори, чаю пожалуйста для меня и леди су О'Нейр, — нажав кнопку селектора, приказал Травар и не стал дожидаться ответа. — Присаживайся.
В остальном кабинет не отличался от тех, что показывают в сериалах. Видно, что нынешний хозяин получил его только-только и не успел обустроить. Полки на книжных стеллажах все еще полупустые (лимитированные издания классических авторов внешне добавляют пойнтов их владельцу), три связанных экрана в единый плоский моноблок лежат на столе, не украшенном ни кактусом, ни электронной фоторамкой.
— О каком проверочном задании идет речь? — спрашивает Карли, как только присаживается и кладет руки на колени ладонями вниз. — Статья? Расследование?
— Все гораздо проще, — Травар проводит пальцем по длине поверхности стола, активируя включение моноблока. Экраны выдвигаются наверх, становясь в перпендикулярное положение. — В танчики на главной площади ты утром играла?
— Было дело, — не отпирается Карли. — Какое отношение это имеет к делу? Предлагаешь написать автоинтервью?
Травар усмехается.
— Нет, конечно. В ГП тысяча сто четырнадцать произошло жестокое убийство. Сама знаешь, ни один журналист не проберется внутрь ГП без разрешения.
— В гвардейском пункте? Правда? Прямо внутри? — восклицает Карли и берет себя в руки. — Надо же. Это же кто такой смелый? Там все стены и потолки видеонаблюдением нашпигованы, как мини-бутерброды на шведском столе.
— В том-то и дело, по моим данным, убийцу не засекли камеры. Все, как одна, вдруг вышли из строя. Никто не знает ни имени убийцы, ни имени жертвы. Ни. Че. Го.
— То есть, не знают имени жертвы? — Карли подсобирается, из расслабленного положения напрягает спину и сцепляет кисти рук в замок. — В столице очень жестко следят за маргиналами. Разве нет? А как же уличное видеонаблюдение?
— Ничего. Только знаю, что в останках жертвы найдены очень дорогие ботинки, часы. Убит не маргинал. Разорван в клочья, будто пропущен через мусорокомпрессор.
Гадкая усмешка на лице Травара пугает — власть и деньги портят людей, особенно если они из простых семей. В школе он был другим: тихим, скромным и незаметным. Сейчас — полная противоположность. Голос громкий, в Бизнес-Центре ходит полуголым, и в сумме не привлекать внимание никак не может.
— Что от меня требуется? Задача минимум? — вляпываться в очередную историю не хочется, но… хочется. Сидеть на одном месте и ждать, пока все неприятности исчезнут сами собой — слишком заманчиво и удобно, чтобы быть правдой.
— Фотографии останков и места преступления. Информация по жертве. Имя Зрячего, ведущего это дело, — Травар загибает пальцы, оглашая очередной пункт. — Если успеешь, еще и текст статьи можешь накидать. Настрочишь хорошо, опубликую. На нет и суда нет.
— Времени до четырех часов дня, верно? — переспрашивает Карли, припоминая распорядок дня редакции.
Травар кивает, проводит пальцами по одному из тач-экранов и жестом кисти отправляет восвояси.
— Звякнешь, как освободишься. Я отправлю разрешение на добавление модерируемых файлов.
— Тогда до скорого.
Ответной реакции Карли не получает и спокойно выходит из кабинета. В ожидании прибытия лифта, она долго думает: не шутка ли? В двадцать два года получить личный кабинет на сто сорок первом этаже Бизнес-Центра, когда в эти годы только университет заканчиваешь?
Что-то здесь нечисто, — ворчит Карли, входя в раздвигающиеся дверцы лифта.