Седьмое доказательство
Шрифт:
— Впечатляет?
Микаэль потер переносицу и взглянул на меня.
— Зачем вы мне это показываете?
— Человек, который ответствен за уничтожение деревни, находится у вас.
Правозащитник поглядел на меня, как на чокнутого, а потом медленно покачал головой.
— Этого не может быть.
— У нас есть данные. Свидетельские показания. Не угодно ли изучить?
Я вынул из того отделения сумки, где обычно обретаются провода от ноутбука, пачку листков и передал ее через стол.
Микаэль мельком проглядел бумаги. Он побарабанил
— Послушайте. Вам отлично известно, что это невозможно. В силу определенных причин... определенных физических законов, если вам угодно... виновник подобного... — он старательно не глядел на экран, — ...просто не мог попасть к нам. Очевидно, что господина Йововица оболгали.
Я обаятельно улыбнулся.
— Майкл, друг мой. Вам отлично известно, что в силу определенных... хм-м... физических законов... проходящие по нашему ведомству не могут лгать. Я предпочел бы устроить очную ставку. Когда вам будет удобно доставить господина Йововица на нейтральную территорию?
Микаэль не смотрел на меня. Он смотрел в окно, перечеркнутое частой решеткой: серые квадратики, черные отрезки. Даже этот скудный свет был для меня слишком ярким.
— Боюсь, мы не сможем вам посодействовать. Грашко Йововиц не спустится вниз.
— Ему необходима помощь? У нас есть несколько...
— Ему необходим покой. — Голос правозащитника стал неожиданно жестким. — Он достаточно настрадался при жизни. Вдобавок мы в курсе, насколько нейтральна эта территория...
— На что вы намекаете? Всякий находящийся здесь отбывает срок заслуженного наказания...
Микаэль быстро взглянул на меня и отвел глаза.
— Я не собираюсь соревноваться с вами в казуистике, да мне это и не по силам. Меня уполномочили сделать вам встречное предложение. Мы готовы принять вас или вашего свидетеля наверху.
Я засмеялся.
Упакованный в бутылку из непрозрачного стекла свидетель давил мне на поясницу, безобразно распирая карман штанов. Как Прик Вендерс, мой непосредственный начальник, дал добро на эту авантюру — уму непостижимо. Неужели их действительно так заинтересовал несчастный убийца Йововиц? Голос в трубке был чертовски настойчив:
— Мне нужен этот парень, Анатоль. Если тебе придется для этого обзавестись крыльями и удостоверением Михаила-архистратига, делай. Мне неважно, как ты добудешь его, но ты сделаешь это и принесешь мерзавца упакованным и готовым к употреблению. Много времени это занять не должно, а я тебе пока выпишу двухнедельный отпуск и направлю на курсы реабилитации. Если понадобится, конечно.
Еще как понадобится.
Я сидел, судорожно вцепившись в плечи своего носильщика.
Странно. Сидеть на мальчишке было довольно удобно, при том что парень не доставал и до плеча Микаэля. Мешала даже не хромота правозащитника — хотя при каждом шаге я съезжал вправо и вынужден был цепляться все сильнее, — а проклятое чувство неуверенности.
Мне казалось, что еще секунда — и он стряхнет меня вниз,
— Еще немного.
Я крепче зажмурил глаза. Проклятый хромой урод! Хоть бы он не споткнулся...
Микаэль тяжело дышал, будто с каждой ступенькой подъем давался ему все труднее. Логично, учитывая, что он тащил на себе. Насколько же праведен был негодяй при жизни, если сейчас он способен... В эту секунду облака расступились, и в глаза мне сквозь мгновенно опрозрачнившиеся стекла очков ударил такой чистый, такой свирепый и неистовый свет, что я закричал от боли и выпустил когти.
Плечи Микаэля задрожали, и я ощутил, что соскальзываю — а затем на меня рухнула благословенная темнота.
* * *
Сумрак. Прохладная повязка на глазах.
— Вам уже лучше?
Я резко сел, так что полотенце соскользнуло с моего лица и шлепнулось на колени. С трудом фокусируя взгляд, я осмотрелся. В глазах все еще плясали цветные круги, но все же обстановку комнаты разглядеть удалось. Потертый диван, на котором я лежал, стол и два простых деревянных стула. Небогато. Ставни, слава всему сущему, были плотно притворены. Неяркий электрический свет. Щадящая атмосфера.
Я обернулся и встретился взглядом с правозащитником. Тот стоял в изголовье со свежим полотенцем. С полотенца капало на пол. Я автоматически указал вниз и сказал:
— Капает.
Этому полу, впрочем, уже ничто не могло повредить.
Я усмехнулся:
— Надо как-нибудь пригласить вас в гости. Интересно, понравится ли вам моя квартира.
— Я бы навестил вас с удовольствием, но спускаться мне даже труднее, чем подниматься.
Все понятно. Проклятый сухарь.
Я покосился на выступающие на плечах Микаэля горбики перевязок. Их не мог скрыть даже толстый свитер.
— Здорово я вас отделал? Извините, это от неожиданности.
— Ничего страшного.
Он вдруг улыбнулся.
— Однажды мне по делу пришлось заглянуть в Лимб, и я наткнулся там на гарпий. Поверьте, ощущения были на порядок сильнее.
Я представил это зрелище и не смог сдержать ответной улыбки.
* * *
Очную ставку мне устроили в тот же день. Йововиц еще более походил на Христа, чем на фотографии. Возможно, тому немало способствовала негустая светлая бородка и инвалидное кресло.
— Градовцы?
Он нахмурился.
— Маленькое белославское село. Как раз на границе Требской Краины. Вы проходили там с отрядом летом девяносто шестого года.
Герой войны за независимость либо был прирожденным актером, либо сжигал деревеньки каждый божий день. Наконец лицо его прояснилось.
— Да, Градовцы. Маленькая такая деревушка. Помню. Там к нам присоединился отряд Лешека Ставойты. Мы еще здорово выпили по этому случаю...
Он рассеянно улыбнулся.
Я вздохнул. Когти так и чесались. Внизу и даже в Чистилище — прав был Микаэль, ох, прав — с ним бы так не церемонились.