Седьмое небо в рассрочку
Шрифт:
Шатунов потер лоб, остановившись, будто сороконожка, вычисляющая, с какой ноги следует делать главный шаг, чтоб не запутаться.
– Может, это грабители? – блеснула в его сознании надежда.
Грабители не столь опасны. Они не полезут в дом, где есть люди. А уж убийцы среди них – скорее досадное исключение, чем правило. Впрочем, нынешние преступники не особо соблюдают свой профкодекс, но надежда… Надежда слаще конфеты.
– Поэтому в масках и крадутся, как рыси по веткам? – возразила Ксения. – Нет, Ленька, я сразу поняла… кожей почувствовала…
– Да что ты могла в темноте разглядеть?
Он
– На нашей даче светлей, чем на главной улице города в это время суток. Я видела трех человек. Случайно заметила. Это как кино про ниндзя… Помнишь, смотрели с тобой штук пять подряд?
– Помню, я все помню, – подхватил он. Сейчас главное – отвлечь ее от подавляющего ужаса, пробудить в ней желание сопротивляться, стало быть, заставить подумать, как спастись.
– Мы хохотали… а сейчас не смешно. Люди в черном перебегают от дерева к дереву, окружая дом… таятся… не спешат. На помощь звать некого, я одна в нашем поселении… Представь, побоялась выйти из дома с другой стороны, вдруг и там три-четыре ниндзя? Я попала б им прямо в лапы и уже не говорила бы с тобой. Ленчик…
– Ты спрячешься, Ксеня?
– Куда? На крышу? Не вылезу туда.
– Ну куда-нибудь! – взревел Шатунов, преодолевая дорожку от дома к воротам, где стоял джип. – Придумай, черт возьми!
– Ленька, я в ловушке. Не знаю, как это получилось, но… сама себя сюда загнала.
Он бегло глянул на циферблат часов, а прошло три минуты, всего три!
– Ты только продержись, забаррикадируйся… – внушал Шатунов. – Ствол у тебя есть?
– Есть… По дороге захватила…
– Если что – стреляй.
– А ты думал, я им отдамся? Не-ет, одной туда уходить неохота, в компании… приятней…
– Вот и хорошо. Стреляй, не бойся, я тебя от всех отмажу… Только продержись, скоро буду… Уже еду…
Сидевший за рулем водитель толкнул дверцу со стороны пассажира, догадавшись, что для шефа сейчас каждая секунда дорога…
Святая к женщинам любовь
Теоретически после психологической травмы юнцы становятся в позу женоненавистника и с упорной жестокостью мстят женскому полу за унижения, мстят, пока не надоест. Но теория с практикой редко стыкуются. Как отомстить, если ты не герой сентиментальных романов?
Ленчик собрал свои разнокалиберные шарики в лобную полость и заставил их анализировать: в чем дело, почему он быдло? Не вызывало сомнений, что и до привередливой музыкантши девчонки по той же причине отказывались от него. Причина-то понятна, а ее суть – нет. Подсказать было некому, понаблюдать не за кем.
Но он находчивый, подобрал обучающую программу – заграничные киношки, которые смотрел по видаку ночи напролет. За эти просмотры, если б пронюхали органы, тюрьмой обеспечили б на долгие годы, но где ж еще было узнать мир? Не тот, который понарошку, – его навязывали повсюду, он вызывал нездоровую отрыжку, а потайной, мир человеческих тайн? О нем ни в школе не преподавали, ни дома не рассказывали. Дом вообще не стоило б упоминать, Ленька мечтал от него отпрыгнуть на самую длинную дистанцию.
В конечном итоге усилия оказались напрасными, ответов на поставленные вопросы не получил, зато неплохо развлекся, ведь жизнь была скудна и бедна во всех отношениях. Заодно Ленчик усвоил, что женщины обожают силу, эту мысль подтверждали соседи: он напьется и лупит ее от всей пьяной души, она потом сидит с матерью на кухне и ревет в голос: «Люблю я его, гада-а-а!» Да и мать с отцом как зальют за воротник (а заливали частенько), так разборки устраивают, но после мордобития милуются, и трудно найти более гармоничную пару. Стиль жизни у них был такой, Леньке он не подходил, хотелось чего-то красочного. А какие краски в пьянках, разборках и похмелье? Кулаки нужно держать в карманах, а силу загонять внутрь, при всем при том женщина должна знать, чувствовать: чуть что – получит. Еще Ленчик подметил: слабый пол обожает внимание в виде подарков, цветов, походов в кинотеатры, вывод в большей степени он сделал из личного небогатого опыта.
На том этапе познание себя и непонятных длинноволосых сущностей в юбках закончилось, так как, образно говоря, его позвала труба. А труба зовет – собирай вещмешок, натягивай кирзовые сапоги с гимнастеркой и два года, будь любезен, отпаши бесплатно в стройбате – именно там служил Ленчик. Что два года тюрьмы, что армия – одно и то же, только в первом случае залетают за преступления, во втором – за то, что родился пацаном. Но двухлетний армейский срок оказался отличной школой, там быстро взрослели, повзрослел и Ленька, многому научился, многое понял, вернулся мужчиной в полном смысле.
Не расслаблялся, сразу на завод двинул, закатал рукава… Вскоре понял: не то. Скучно, бесперспективно, отпашешь лет пятнадцать, тогда, может быть(!), квартиру получишь. Да Ленчик на заре лохматой юности фарцой и то больше зашибал.
Кинул он завод и устроился кочегаром: сутки дежурит, двое-трое отдыхает – а это драгоценное время, которое тратилось на добычу денег, действительно больших денег. Нет, Шатунов не бросился махать ножом и пистолетом, в те времена об этом страшно было подумать, он вооружился до зубов значительно позже.
Ему прочистили канал в Астрахани, на своем горбу Леха Шатун таскал по двадцать кг, а то и по четверти центнера «грязи» – черной икры на браконьерском жаргоне. Бизнес был еще тот, за него схлопотать можно было пятнашку с конфискацией имущества – максимальный срок, дальше присуждалась вышка, то есть расстрел. Возвращался Леха электричками, в них реже менты появлялись, но иногда появлялись и тогда он срочно шел курить, наблюдая из тамбура – подойдут к его рюкзаку или мимо пройдут. Если подходили, Леха топал в другой вагон, попрощавшись с рюкзаком навсегда. Правда, товар терял он редко, чаще привозил, деньги получал за него сразу – у Леньки были свои точки сбыта, где только и ждали икорки. Две-три штуки навару за ходку – каково? Такие бабки накануне смерти СССР мало кому снились, учитель со стажем получал полторы сотни в месяц, считая себя стабильно обеспеченным человеком.