Седьмое небо
Шрифт:
Глава 1
Шла третья декада мая. Где-то в центре России припекало солнце, и полыхали разноцветьем сады, а на Севере ещё хозяйничала зима. Буквально два дня назад ничего, казалось, не предвещало появления нелётной погоды. Сегодня, как и вчера, пурга не прекращалась. Снег толстым слоем завалил аэродром. Снегоочистительные машины с мощными фарами беспрестанно сновали по аэродрому с опущенными скребками, расчищая площадку, не давая снегу навалить многометровый слой. Виктор Яшин находился в битком набитом аэропорту северного города и ждал своего рейса. Не смотря, что наступило время белых ночей, в Заполярье валил снег так, что видимость на улице была нулевая, виной чему была пурга. По этой серьёзной причине все вылеты были отложены до прояснения хорошей погоды. А свежие пассажиры желающие улететь на материк, у которых билеты были приобретены предварительно, всё подходили и подходили. Другие пассажиры, которые находились в зале ожидания продолжительное
– Удивительно! – донеслось до него из компании геологов, чей – то молодой мужской голос.
– Ведите меня в ресторан, я вас ещё не так удивлю, – ответил бородач, – мне скрывать нечего. Сейчас я не граблю, не ворую, не пользуюсь чужим трудом. Стараюсь жить честно, – то ли в шутку, то ли в серьёз говорил он.
Окончание диалога Виктор уже не слышал, он вышел на улицу, но курить, там не стал. Пурга быстро его опять загнала в здание вокзала. Он проследовал в туалет, где можно было спокойно в своё удовольствие покурить. Прикурив сигарету, он мельком осмотрел рядом стоящих курильщиков и начал вспоминать засевшее ему в голову лицо бородача. Он был уверен, что раньше они были знакомы, но где и когда – на ум ему ничего не приходило. Докурив сигарету и бросив окурок в урну, он следом прикурил очередную сигарету. Досыта накурившись, он вымыл руки и, нагнув голову над краном, чтобы прополоскать рот, ему вдруг показалось, что в зеркале замерцало лицо бывшего мужа его покойной сестры. Оно так же быстро исчезло, как и появилось. Он прополоскал рот и осмотрелся вокруг, рядом и позади, было знакомое окружение. Эти люди тоже, как и он уже несколько дней ждали лётной погоды. Только на выходе он столкнулся с крупным мужчиной, который обвёл его бронебойным взглядом, но быстро посторонился, когда Виктор проходил мимо него. Этого типа он точно раньше не видал в здание вокзала.
«Наверное, новый пассажир или провожающий? – подумал он, – да и зачем мне нужны чужие лица? Быстрее бы небо прояснилось и вперёд на родину. У нас сейчас там +25, а здесь всё в минусе».
Возвращаясь назад, он заметил, что сиденья геологов заметно поредели, и бородача среди них уже не было. Только на возвышенности, сложенной из рюкзаков и спальных мешков восседали две невзрачные девушки. Их коричневые костюмы с широкими жёлтыми полосами на груди и громоздкие унты, которые явно были им не по размеру, делали их похожими на гигантских пчёл и, по-видимому, являлись запретом на вход в ресторан. Одна из них с глазами щёлочками и смоляными волосами была представительница северных народностей.
Виктор присел рядом с ними на освободившее место и, улыбнувшись одной из девушек с капюшоном на голове, спросил:
– Пока ваши коллеги «на разведке», я посижу временно здесь?
– Сидите на здоровье они теперь не скоро вернуться, – ответила она нежным и приветливым голосом. – Возможно, до объявления рейса застрянут в ресторане. Любят они у нас любую ресторацию.
Он ошибся, девушка с капюшоном, из-под которого пробивалась русая чёлка, была, не невзрачной, а обаятельной и симпатичной, сравни сказочной Снегурочке. Её зелёные глаза, обрамлённые озорными дугами бровей, блестели словно изумруды. Бархатная кожа лица и пухлые алые губки, делали её больше похожей на прекрасную работницу неба, с которыми в полёте всегда чувствуешь себя в превосходном настроении. И если снять с неё амуницию геолога, то её портрет мог вписаться рядом с известными красавицами театра и кино. И остроконечный капюшон ей общую картину не портил, а наоборот придавал большую пикантность.
– А что, ваш бородатый командир разрешает своим геологом продолжительно расслабляться? – спросил Виктор, не отводя своего взгляда от понравившейся ему девушки.
Она сделала недоумённый вид, пытаясь что – то сказать, но первой рот открыла девушка с узкими глазами:
– Наш главный командир в Дудинке остался, а его помощник наверху сидит, пургу бокалами разгоняет. А тот дядечка, что с аккордеоном, это наш попутчик его Бобом зовут. Он никакого отношения к Таймырской геофизической экспедиции не имеет. Он разработчик рыбы, а ещё он ладно пиликает на своём волшебном аккордеоне. Так жару даёт, что от его игры кожа гусиной становится, – уточнила она.
– Понятно, – ответил Виктор, – а я подумал, что если старый, то обязательно начальник. И одет он, как вы.
– Сразу видно, что вы не северянин, – подала голос девушка с капюшоном.
– Почему вы так думаете? – спросил он.
– Глаз у вас не объективный, смотрите только на возраст, а если бы вы взглянули на его руки, то поняли бы, что такой человек не может быть начальником экспедиции.
– Слишком пальцы музыкальные? – с ироническим оттенком, спросил Виктор.
– Играет Боб на аккордеоне действительно превосходно, – подтвердила слова своей подруги девушка с капюшоном, – мы его приглашали к себе в лагерь неоднократно отмечать наши знаменательные даты. (Кстати спецовку, что на нём это мы ему подарили). И он такое там вытворял своими пальчиками на клавишах, что никому из мировых музыкантов и не снилось. Пальчики у него необыкновенно уникальные, но разукрашены тюремными наколками, даже чистого места на них не видать. Мне кажется, если бы у него ногтей не было, то он и там бы наколол свои колокольчики и перстня.
– Странно вы рассуждаете, – сказал Виктор, – в наше время не совсем правильно судить о человеке по татуировкам. Можно в конфуз попасть с таким суждением!
Геолог придирчиво посмотрела на приставучего собеседника и, не меняя тона, уверенно произнесла:
– Я говорю, что знаю и никакого конфуза не боюсь. Боб ни от кого не скрывает, что большую часть жизни провёл в «острогах». Но хочу заметить, что человек он правильный и хороший. И его татуировки нас не пугают. Сейчас все колются.
Виктору понравился её исчерпывающий ответ. И он, одарив её обаятельной улыбкой, произнёс:
– Я с вами вполне согласен милая девушка. Это раньше люди кололись на флоте и тюрьмах, после чего старались, как можно меньше мелькать в общественных банях и пляжах. Стыдно было за свою содеянную легкомысленную глупость. А сейчас мир перевернулся. Молодые люди, в том числе и девушки напоказ выставляют свои татуировки с тюремной аббревиатурой, но о тюремной жизни носители этих наколок и духом не ведают. Мало того, что женский пол отобрал у мужчин часть гардероба, так они покусились и на нательную живопись. Не понимаю, я этого? – он укоризненно покачал головой и с едва заметной улыбкой посмотрел на ноги собеседницы. – Вот, к примеру, вы сейчас обули на себя мужские унты и сразу потеряли женскую привлекательность и видимо по этой причине вас в ресторан с собой ребята не взяли, – шутливо заявил он.
Девушки заразительно засмеялись, чем обратили на себя внимание других пассажиров.
– Это не наши унты, – отсмеявшись, сказала девушка с капюшоном, – мы ехали рейсовым автобусом с Дудинки, там было так холодно, что ноги, как ледышки сделались. Вот мы временно наших парней разули. У нас, конечно, есть и свои унты, но они уехали багажом вперёд нас. – При этом она кокетливо помахала ручкой в сторону аэродрома. – А в ресторан мы не захотели идти, знаем, чем наши ребята будут удивлять музыканта. И то, что вы говорите про переворот в мире, то мы с вашими доводами вполне согласны, только мужской пол, в гонке перелицовки мира тоже не отстал. Серьги у женщин отобрали, пирсинг себе делают. Косынки, которые называют банданой, считают символом мужества и крутости. Смех, да и только. Я не удивлюсь, если в ближайшем будущем в моде у мужчин будут юбки.