Седьмое правило академии Левендалль
Шрифт:
— Как же не плакать, если раньше за меня все делали, а теперь.
Она шмыгнула носом, потом словно устыдилась своей слабости и выпрямилась. Сказала ровным голосом, в котором еще слышались отголоски нервной дрожи:
— Прости, я не должна так себя вести.
— Не волнуйся, тут никого нет, только мы с тобой, — успокаивающим тоном ответила я.
— Ты из очень богатой семьи, да?
Девушка кивнула. Улыбнулась виновато:
— Меня зовут. Линна.
Сказала она это с запинкой, как будто спохватилась в последний момент. Ежу понятно, что это не настоящее
— Рохана Веллара, визит императрицы в общежитие, изнеженные ручки девушки — я кивнула:
— Кара-Линна. А я Адриана.
Она испуганно вскинулась:
— Как ты догадалась?
— Само собой получилось. Да и я уже познакомилась с твоим братом. Но не беспокойся, я никому не скажу!
— Спасибо, — пробормотала Линна. — Мне даже не позволили взять с собой фрейлину… Это так жестоко!
— Но почему?
Линна, теребя мокрую блузку, вздохнула:
— Это папенька. Он считает, что каждый член императорской семьи должен уметь жить, как простой горожанин. Инвар тоже обходится в академии без денщика, но ему проще, потому что он мужчина.
Я сообразила, что она говорит о Рохане, и усмехнулась. Денщик, фрейлина. И еще толпа слуг. При должном усердии я могла мечтать, чтобы стать одной из них. Какие разные у нас с Линной жизни. Но по мне лучше уж моя: с детства подготовили к тому, что никто в этом мире не позаботится обо мне, только я сама. А Линну держали в условиях тепличного цветка, а потом неожиданно бросили в воду, чтобы выплывала сама.
— Ладно, не стоит отчаиваться, — оптимистично заявила ей, махнув рукой на бачок. — Я тебя научу. Неси сюда свои вещи, будем стирать.
— Давай я тебе заплачу, а ты мне постираешь! — обрадованно предложила Линна. — У меня есть деньги, ты не думай!
— Деньги и у меня есть, — фыркнула я. — Стирать ты будешь сама, таковы правила.
— Но я сотру в кровь руки!
— А мы приготовим мазь. Я знаю отличный рецепт, монашки нас научили.
Линна с любопытством оглядела меня с ног до головы:
— А ты, наверное, из очень бедной семьи, да?
Я замялась. Опять говорить, что я не знаю свою семью? Быть может, моих родителей давно нет на свете, быть может, они живы и уже забыли обо мне. А бывает так, что детей крадут, или они теряются навсегда. Когда-то давно мне хотелось узнать все о себе, о тайне рождения, о причинах, побудивших моих родителей подбросить меня в монастырский приют. А теперь. Наверное, это мне уже не нужно. Чем мучиться, проще думать, что я сирота. И никаких вопросов.
Именно так я и ответила Линне. Она всплеснула руками с непередаваемой эмоциональностью, воскликнула:
— Бедненькая! Так значит, тебе некуда уезжать на выходные и каникулы?
Я только улыбнулась, пожав плечами. Юбка достаточно отмокла, и я принялась с силой тереть ее о ребристую доску. Линна смотрела на это действо с интересом, а потом сказала:
— Знаешь что, ты будешь моей фрейлиной.
— Прости, что?
— Ну да! — с воодушевлением продолжила она излагать свою мысль. — Ты переселишься в комнату рядом с моей и будешь во всем мне помогать!
— Подожди, подожди, — попыталась я умерить ее пыл и одновременно осознать. — Ты меня нанимаешь фрейлиной? А если я не согласна?
— Как это не согласна? — изумилась Линна. — Быть фрейлиной цесаревны — это большая честь! Тебе все будут завидовать, глупенькая! А на зимние каникулы маменька непременно устроит неделю балов. Ты когда-нибудь была на императорском балу?
— Нет, — призналась я со смехом, продолжая тереть подол юбки о доску. — Кто бы меня туда пригласил?
— Вот видишь!
Линна крутанулась на месте, изобразив замысловатую фигуру руками, как будто танцевала с невидимым кавалером, и чуть было не поскользнулась на заляпанном мыльной пеной полу. Я подхватила ее за спину в последний момент, и цесаревна залилась нервным смехом:
— Разве это не судьба, Адриана? Ты должна, обязана поступить ко мне на службу!
Оправив платье таким жестом, как если бы оно было с пышным турнюром, Линна заметила веско:
— Взамен я помогу тебе удачно выйти замуж. Не благодари. Маменька всегда меня учила быть доброй к своим слугам.
Отжав юбку, я встряхнула ее над баком, жмурясь от холодных брызг воды, и повесила сушиться на специально протянутую через все помещение прачешной веревку. Взяла блузку и принялась мылить пятна, обдумывая предложение Линны. Вальтер сказал бы, что я несмышленая дурочка. Действительно, от таких предложений не отказываются! Да и цесаревна весьма приятная в общении девица. Ну, замашки у нее барские, но разве может быть иначе при ее титуле и богатстве?
Однако соглашаться я спешить не буду.
Но и не откажусь.
В конце концов, приблизившись к Линне, я смогу больше общаться с Роханом… И это главное!
— Спасибо за предложение, Линна, — улыбнулась я так, как учила сестра Каллен — скромно и мило. — Давай договоримся: в академии я буду твоей подругой, а на выходные, если хочешь, побуду фрейлиной.
— Хорошо, — неуверенно ответила цесаревна. — А так разве можно?
— Думаю, никто этого не запрещал. И замуж мне рано выходить. Сначала я хочу доучиться в академии.
— Кому она нужна, эта учеба?! — воскликнула Линна. — Разве что мужчинам, но они на то и мужчины! А для девушки главное в жизни — удачно выйти замуж! Чтобы муж был богат и хорошо принят в обществе. Для остального есть слуги.
Да. Слуги, как я.
Со вздохом я покрутила головой:
— Давай-ка сначала закончим стирку, а потом поговорим про замужество. Бери свою блузку и три, как я тебе показывала. Нам еще вещи сушить, между прочим.
Вещи неожиданно высушились очень быстро. Я нашла у веревки кристалл, вмурованный в стену, и ради интереса нажала на него. Вспыхнув ярким блеском, он погас, а из пола прямо на нашу постиранную одежду начал дуть горячий воздух. Даже Линна изумилась, что уж говорить обо мне!