Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения

Гудкайнд Терри

Оба снова обернулся к тем, кто был заперт вместе с ним. Глянул на недобрых типов и оторвал у крысы заднюю лапу. Типы посторонились, давая ему дорогу, а он, пережевывая, хрустел костями. Затем снова выглянул в окошечко, но никого не увидел. Оба вздохнул. Дворец был огромным. Могло пройти много времени, прежде чем стражники возвратятся и выпустят его.

Он вернулся к своему месту у стены, напротив двери, и сел. Злые люди отошли назад, стоя, смотрели, как он ест. Оба уставился в дверь и оторвал от крысы еще

один кусок.

Он произвел на типов впечатление и знал об этом. Ведь он был почти принц. Он был Ралом. Наверняка они никогда не видели человека столь высокого положения и теперь были охвачены благоговением.

— Вы сказали, нас не будут кормить. — Оба махнул куском крысы в сторону глазеющих типов. — Я не собираюсь голодать. — Он оторвал хвост крысы и отбросил в сторону. Животные едят крысиные хвосты, но он не животное.

— Ты не придурок, — спокойно и презрительно сказал кри-возубый. — Ты просто спятивший ублюдок.

Оба пронесся по комнате и схватил его за горло прежде, чем остальные успели изумленно вздохнуть. Оба приподнял брыкающегося кривозубого вора так, чтобы заглянуть ему в глаза, а затем одним движением швырнул его на стену. Кривозубый обмяк и сполз на пол.

Оба оглянулся и увидел, что остальные стоят у дальней стены. Кривозубый стонал, ощупывая руками разбитую голову. Оба потерял к нему интерес. У него были дела поважнее, чем вышибать мозги из этого типа, даже если тот был преступником. Надо кое над чем поразмыслить…

Оба вернулся к стене и лег на холодный камень. Он был болен и, возможно, еще не совсем оправился. Нужно поберечь себя. Он должен отдохнуть.

Оба поднял голову:

— Разбудите меня, когда они придут, — сказал он смотрящим на него типам.

Его позабавило, какими удивленными они стали, увидев знатного человека. Хотя все равно… Они простые преступники, и он казнит их.

— Нас пятеро, — сказал один из преступников. — С чего ты взял, что проснешься? — Он определенно говорил угрожающим тоном.

Оба оскалился.

Голос внутри оскалился вместе с ним.

Глаза преступника расширились. Он глотнул и попятился, пока не наткнулся на стену. Тогда он потащился в сторону. Добравшись до дальнего угла, он сполз вниз, обхватил колени. Что-то бормоча, со слезами, струящимися по щекам, он отвернул лицо и закрыл его руками. Только подрагивали плечи…

Оба положил голову на вытянутые руки и уснул.

Глава 42

Обу разбудили шаги, раздавшиеся из-за двери. Он открыл глаза, но не пошевелился и не издал ни одного звука. Преступники сгрудились возле двери.

Когда шаги зазвучали громче, четверо отодвинулись назад, пятый остался наблюдать за коридором. Он встал на носки, схватился за прутья и прижался к ним лицом. Оба слышал, как вдалеке лязгают и скрипят двери. Заключенный

у двери некоторое время стоял неподвижно, затем внезапно отступил.

— Они идут сюда, — прошептал он. Все пятеро столпились у дальней стены камеры и начали перешептываться.

— Но ведь там морд-сит, — прошептал один.

— Плевать, — сказал другой. — Я кое-что знаю о них. Их магия предназначена, чтобы ловить людей с даром. Они защищены от магии, а не от мускулов.

— Но их оружие действует на нас, — сказал первый.

— Да мы просто скрутим ее и отберем оружие, — убежденно ответил второй. — Нас пятеро. И мы сильнее.

— Но что, если…

— А ты представляешь, что они с нами сделают? — зло прошептал третий. — Если мы не используем этот шанс, нам конец. Другого шанса уже не будет. Думаю, вы все это понимаете.

Остальные кивнули, соглашаясь. Преступники выпрямились и разошлись по разным углам камеры, притворяясь, что им не о чем разговаривать друг с другом. Оба понял: они что-то замышляют.

Один из заключенных глянул в дверное окошко и быстро отошел от двери.

Другой толкнул ногой Обу:

— Они вернулись. Просыпайся. Ты слышишь?

Оба застонал, притворяясь спящим. Преступник снова пнул его ногой:

— Ты просил разбудить, когда они вернутся. Просыпайся.

Оба потянулся и зевнул, притворяясь, будто только что проснулся. Все заключенные смотрели на Обу, кроме того, что уже увидел в его глазах больше, чем хотел. Они приняли небрежные позы и изо всех сил старались выглядеть равнодушными.

В коридоре разговаривали двое. Оба не мог разобрать слов, но по тону можно было сказать, что разговор исключительно деловой. Шаги замолкли прямо за дверью. Заключенные бросали на нее быстрые взгляды. Снаружи стражник закряхтел от натуги, поворачивая запор. Дверь заскрипела, поддаваясь, и впустила свет.

Оба с изумлением увидел в дверном проеме силуэт женщины.

Снаружи высокий стражник зажег от свечки лампу на стене. Женщина спокойно стояла в двери. Стражник внес лампу в камеру и повесил ее на стену сбоку. Лампа бросила свет на лица заключенных и непроницаемые стены из грубо отесанного камня.

Оба увидел, как злобно и отвратительно выглядят заключенные. Их плутовские обезьяньи глазки следили за женщиной.

В тусклом свете лампы Оба увидел, что та одета совершенно невероятным образом — в плотно облегающую тело красную кожу. Женщина была высокой, с красивой фигурой, с распущенными светлыми волосами. С запястья ее что-то свисало на тонкой цепочке. Оба заметил это, когда женщина положила руку на бедро. Ростом она была не выше заключенных, но излучала такую уверенность, что казалось, будто она возвышается, как башня, как грозный судья, который пришел, чтобы судить все живое в последние часы его жизни.