Седьмое таинство
Шрифт:
— Никогда не интересовалась червями, — пробормотала Тереза. — Еще один мой профессиональный недостаток. Стало быть, если я вас правильно поняла, диссекция его полового устройства под микроскопом поможет установить, откуда он взялся? Из какого протока вылез?
— Даже более того! Если червь есть в базе данных, я точно скажу вам, откуда он взялся. Из верхней части Большой клоаки, или из ее устья. Это совершенно различные популяции.
Лупо взяла кювету, поднесла ее поближе к глазам и уставилась на извивающееся существо.
— Хотелось бы сказать, что для меня это будет гораздо более болезненная процедура, чем для тебя. Но нет, не скажу. Сильвио — я тебе говорю, а не червяку! — будь добр, раздобудь для этого джентльмена белый халат, микроскоп, дай стол и все, что ему нужно.
ГЛАВА 9
На столе Джудит Тернхаус не было таблички с надписью золотом «ученая сука». По мнению Перони, она в этом и не нуждалась за явной очевидностью. Коста успел внимательно рассмотреть эту даму, как только они вошли в ее кабинет в отделении археологического факультета Ла Сапьенца на Авентино, и тут же ощутил, как упало сердце. Ученая прямо-таки излучала ненависть. На вид лет тридцати пяти, высокая, чудовищно тощая, с угловатым лицом, обрамленным безжизненно повисшими каштановыми патлами. Сидела за столом, замерев совершенно неподвижно с крайне серьезным видом, а все на этом столе — компьютер, папки, клавиатура — было аккуратно расставлено в строгом симметричном порядке.
Прежде чем Коста покончил со вступительной речью, Тернхаус бросила беглый взгляд на их удостоверения:
— Давайте побыстрее. Я занята.
Перони глубоко вздохнул и взял со стола небольшую каменную статуэтку.
Хозяйка тут же забрала этот предмет и поставила обратно.
— У нас конец года. Мне нужно утвердить бюджет и закончить годовой отчет. Никакие исследования невозможно вести без соответствующей поддержки и помощи административного аппарата. Мы однажды попробовали, и это кончилось катастрофой.
Коста взглянул на напарника, и они одновременно и без приглашения уселись на стоявшие перед столом стулья. Тернхаус просто наблюдала за этим, и ее острые бледно-серые глазки замечали каждое движение.
— Вы имеете в виду катастрофу с Джорджио Браманте?
— A-а, вы по его поводу… Следовало бы догадаться. На случай если вы не в курсе, Джорджио здесь больше не работает. Несколько лет назад его кафедру передали мне. Превосходное место! Особенно если выполнять работу должным образом.
Перони принял удивленно-заинтересованный вид:
— А я уж думал, что Браманте — настоящая звезда археологии. По крайней мере все так говорили.
— Джорджио — великолепный археолог. Он был моим профессором, и я многому у него научилась. Но бедняга не способен заниматься административными делами. Да и с людьми работать не умеет. У него все завязано на исследованиях, а не на людях.
— Точно. Даже художнику нужен человек, который купит ему краски, — предложил свой вариант Коста.
Ученая дама кивнула, чуть оттаяв.
— Если угодно, можно и так сказать. Джорджио всегда считал, что все крутится вокруг поисков этакого Священного Грааля, именуемого научной истиной. И что мы имеем в результате? Обнаружено крупнейшее, до сих пор никем не открытое археологическое сокровище в Риме. А теперь оно выглядит как загаженная строительная площадка. И это настоящая трагедия.
Гораздо более серьезная трагедия для Джудит Тернхаус, как показалось Косте, чем исчезновение маленького мальчика.
— Вы были посвящены в эту тайну? — спросил Перони.
— Конечно. Раскоп таких размеров невозможно изучать в одиночку. Джорджио выбрал пятерых лучших своих аспирантов и обо всем нам рассказал. Мы там целый год вкалывали. Еще три месяца, и мы уже были бы в состоянии рассказать всем, что обнаружили.
— И что это было?
— Самый большой митрейон, когда-либо обнаруженный в Риме. Вероятно, самый значительный источник информации о культе Митры и его последователях, который у нас когда-либо будет.
— И теперь он пропал.
— Нет, — резко ответила Джудит. — Теперь он лежит в руинах и мелких осколках. Лет через пятьдесят, когда все забудут о бедах, что натворил Джорджио, возможно, кто-то сумеет выбить денег, чтобы попытаться все восстановить. Может быть. Правда, мне это будет уже безразлично. Работа с нестареющими артефактами, не имеющими возраста, вовсе не означает, что я такая же нестареющая.
Перони достал блокнот.
— Кто были эти аспиранты? Нам нужны их фамилии.
Тернхаус как будто хотела было заспорить, но потом выдала все, что требовалось. Один из них теперь работал в Оксфорде, двое в Штатах, а последний стал профессором в Палермо. И всех она не видела уже несколько лет.
— Это все? — спросила ученая дама.
— Мы пытаемся выяснить, где сейчас может находиться Джорджио, — ответил Коста. — Пытаемся понять, что тогда случилось. И может ли это помочь нам сегодня.
— Я не…
— Мы пытаемся понять, профессор Тернхаус, — вклинился Перони, — и что тогда случилось с Алессио. А вам разве это ничуть не интересно?
Археолог помолчала, мрачно взглянула на Перони, затем ответила:
— Если вам действительно нужна моя помощь, перестаньте ходить кругами. Я не имела никакого отношения к исчезновению Алессио. И не представляю, что могло с ним случиться. Вы ведь тут полиция, не так ли? Разве это не ваша работа?
Коста положил руку на плечо Перони, не дав гиганту проявить темперамент.
— Согласен с вами. Именно поэтому мы к вам и пришли. Что представлял собой Джорджио в то время?
Профессор что-то буркнула себе под нос, короткое, односложное, потом демонстративно посмотрела на часы.