Седьмой свиток
Шрифт:
Энтузиазм рабочих и присутствие духа мало-помалу угасали. Они слишком долго трудились в гнетущих условиях лабиринта, и каждый из них помнил, что у входа в ущелье постоянно повышается уровень реки. О смертельной угрозе, исходящей от этих вод, никто не забыл. Выражения лиц были мрачными, не слышалось смеха и шуток. Но более всего Николаса волновал тот факт, что в начале этой смены Хансит доложил о первых случаях дезертирства. Шестнадцать его людей отказались приступить к выполнению обязанностей. Ночью они потихоньку завязали в узлы из одеял все ценное, что удалось подобрать в лагере, и ускользнули в темноту.
Николас знал, что нет смысла посылать кого-либо вдогонку — у них была слишком большая фора, сейчас они, должно быть, уже на середине подъема. Это была Африка — и Харпер отлично понимал, что раз уж гниение началось, оно распространится очень быстро.
Он шутил и подбадривал остальных, никому не показывая своих истинных чувств, работал рядом, потел вместе с ними над раскопками в попытке удержать людей. Но при этом знал, что, если их интерес и ожидания не будут подогреты в скорейшем же времени новой находкой, завтра он может проснуться и обнаружить, что даже монахи и верный Хансит его покинули.
Николас начал приподнимать плиты в углу лабиринта, а остальные принялись продвигаться в обоих направлениях по рукавам туннеля. Сердце Харпера болезненно отзывалось всякий раз, когда под новой плитой, разбитой кувалдой, обнаруживался все тот же сплошной пласт местного камня без намека на шов или полость.
— Выглядит не слишком обнадеживающе, — прошептал он Ройан, на минуту оторвавшись от работы, чтобы попить воды из фляги.
Она тоже выглядела невесело, когда лила воду на его сложенные ковшом руки, чтобы Николас смыл с лица грязь и пот.
— Может быть, я неправильно истолковала символы уровней, — предположила Ройан. — Или это шутка в духе Таиты — составить комбинацию с двойным решением…
Она помолчала, прежде чем спросить мнение товарища.
— Может, ты считаешь, что я должна начать работу над другой комбинацией…
Ее прервал крик Хансита:
— Во имя Святой Девы, эфенди, скорее сюда!
Они оба кинулись на зов. В спешке Ройан уронила флягу, которая упала на пол. Она даже не заметила, что вода выплеснулась ей на ноги, спеша туда, где Хансит замер с кувалдой в руке, занесенной для нового удара.
— Что такое… — начала она, но оборвала речь, едва завидев, что под выломанными Ханситом плитами открылся каменный нижний брус.
Брусья лежали от стены к стене через весь пол туннеля, врезанные в камень стен. Щели между ними были не шире лезвия ножа. Они были совсем гладкие, без какой бы то ни было резьбы и знаков.
— Что это, Ники? — воскликнула Ройан.
— Либо еще один слой кладки, либо перекрытие над отверстием в полу, — немедленно ответил Николас. — Точно мы узнаем, только когда поднимем одну из этих штук.
Каменные брусья оказались слишком большими и тяжелыми, чтобы разбить их примитивными кувалдами, хотя Хансит старался как мог. В конце концов рабочие были вынуждены раздробить камень вокруг одного из брусьев и высвободить его концы. Потребовалось пять человек, чтобы поднять брус с одной стороны и поставить его.
— Под ним действительно полость. — Ройан опустилась на колени, чтобы получше разглядеть освободившееся место. — Вход в какую-то шахту!
Когда первый блок подняли, стало легче найти точку опоры для того, чтобы взяться за остальные, закрывавшие прямоугольное отверстие. Дождавшись, пока брус будет поднят целиком, Николас посветил фонарем в открывшийся темный проход. Тот простирался от стены до стены коридора и был достаточно большим для того, чтобы даже Харпер мог стоять в полный рост на ступенях. Ступени же вели вниз под углом в сорок пять градусов.
— Еще одна лестница! — возгласил он. — Наверняка то, что нужно! Даже Таите должно было надоесть возиться со всеми этими обманными ходами!
Рабочие столпились за их с Ройан спинами, их мрачное настроение немедленно испарилось при виде свежей находки и при мысли о новых серебряных талерах, которые им вскоре достанутся.
— Ну что, мы идем вниз? — спросила Ройан. — Я знаю, что нам надо бы быть осторожнее, проверить, нет ли ловушек, но наше время истекает, Ники.
— Ты права, как всегда. Пришло время, когда нужно действовать без рассуждений.
— Значит, побоку осторожность! — Она подняла голову и рассмеялась. — Давай пойдем вниз вместе.
Они спускались рука об руку, неторопливыми шагами, то и дело останавливаясь, высоко подняв фонарь — и тени бежали перед ними.
— Тут внизу какое-то помещение! — воскликнула Ройан.
— Похоже на хранилище — что это за штуки громоздятся вдоль стен? Их тут не одна сотня! Это что — гробы, саркофаги? — Черные тени казались едва ли не человеческими фигурами, стоявшими плечом к плечу, ряд за рядом, вдоль стен круглого зальца.
— Нет, я думаю, по одну сторону — корзины с зерном, — ответила она, узнавая странные предметы. — А по другую — винные амфоры. Должно быть, своего рода подношения мертвому.
— Если это один из погребальных покоев, — сказал Николас сдавленным от волнения голосом, — тогда мы подобрались к самой гробнице.
— Да! — воскликнула Ройан. — Смотри — в дальней стене этого хранилища еще один проход! Посвети туда.
Луч выхватил из темноты квадратное отверстие в стене нижней комнаты, прямо напротив них. Оно манило двух исследователей, соблазнительно разверзаясь перед ними. Последние несколько ступеней, отделявших их от комнаты с винными кувшинами и корзинами зерна, археологи едва ли не пробежали бегом. Но, достигнув конца лестницы, они тут же замерли и отшатнулись, будто натолкнувшись на невидимую преграду.
— Боже! — Николас схватился за горло, голос его звучал придушенно. Ройан упала на колени, тоже задыхаясь и стараясь сделать хоть глоток воздуха.
— Ники! — попыталась крикнуть она, но дыхание почти остановилось. Ройан казалось, будто ее грудь охватил стальной обруч — и по мере того как он все теснее сжимался, из нее выдавливался последний кислород.
— Ники! Помоги мне! — Она задыхалась, как рыба, выброшенная на берег. Конечности ее ослабли, зрение начало мутиться. Лишенная сил, Ройан не смогла устоять на ногах.