Седьмой
Шрифт:
Дежень кивнул.
– Три-четыре часа для отдыха мне более чем достаточно, так что тревожиться не о чем. Завтра мы все будем в хорошей форме.
– Если оно будет, это завтра, – проворчал князь, укладываясь спать. – Ты будешь первый на страже.
– И все-таки ты завидуешь, – сказал Дежень едва слышно.
Но князь услышал.
– Дурень! Чему я должен завидовать? Чему? Я три раза был женат! У меня с десяток наложниц! Трое сыновей стали воинами! Чему я должен завидовать?
– Не знаю. Но что-то мне подсказывает, что ты отправился
Воисвет долго буравил лучника разъяренным взглядом, но потом вдруг успокоился:
– Думай что хочешь. Я не собираюсь спорить или что-либо объяснять первому встречному. И вообще, не мешай мне спать.
– Ладно, спи. Только вот не думал, что, проведя с тобой несколько недель, останусь первым встречным. Впрочем, чего еще от князя ждать. Не удивлюсь, если после этого дела ты же меня и повяжешь. А потом вздернешь на какой-нибудь сосенке.
– Заткнешься ты или нет?! – прорычал Воисвет. – По-моему, это ты завидуешь этим придуркам!
Дежень рассмеялся:
– Да, я завидую. Немного. Самую малую малость. Но в отличие от тебя, раздувшегося от самомнения и ощущения собственной непогрешимости, я не стыжусь это признать.
Воисвет выхватил меч.
– Ты умоешься кровью, вор! – процедил он. Но Дежень даже не коснулся оружия.
– Прошу прощения, я не хотел тебя оскорбить, – спокойно сказал он. – Я погорячился. Зато теперь я вижу, что ты все-таки человек, а не ходячий истукан.
– Если ты думаешь, что меня можно оскорбить и отделаться извинениями, ты ошибаешься! И если ты не возьмешь оружия, я заколю тебя как свинью!
Он шагнул вперед, но на его плечи легли тяжелые ладони Булыги. Рядом выросли Берсень и Ирица.
– Что с вами? Воисвет? Дежень? – Берсень заглянул в лицо каждому. – Что стряслось?
– Возможно, это магия Кощея? – заметила Ирица, ловко выдернув меч из рук Воисвета, безуспешно пытавшегося разомкнуть объятия Булыги.
– Очень может быть. – Берсень задумался.
– Какая, к демону, магия! – заорал Воисвет. – Что, Кощей тянул за язык этого придурка?.. И отпустите меня, наконец! Не стану я об него руки марать.
Дежень отошел в сторону. Невдалеке, облитые лунным светом, молчали каменные воины. Лучник усмехнулся. Вот уж кто идеальные собеседники, Вот уж у кого стальные нервы, кто не хватается за меч при каждом удобном случае!
Задумка Деженя в общем-то удалась. Теперь, после удачно разыгранной ссоры, наедине с князем его не оставят. И хотя бы на сегодняшнюю ночь их бдительность не будет притуплена любовными утехами.
Так что Воисвет был прав. Сейчас не самое удачное время для чувств. Завтра их ждал очень тяжелый день, а значит, встретить его надлежало во всеоружии.
Несмотря на удавшийся замысел, радости он не испытывал. Это его не удивило. Уже давно его не посещали какие-либо сильные чувства. Ни страх, ни ненависть, ни уж, тем более, любовь. И жизнь, и смерть в равной степени перестали его волновать.
Он не мог с точностью сказать, когда это произошло. Но сильно подозревал, что все началось с того памятного случая в храме много лет назад. Тот день выдался тяжелым: он едва не потерял сестру, узрел живого бога – впрочем, а бывают ли они мертвые? – и получил от него кое-что в дар. Возможно, именно с этого все и началось. Возможно, именно тогда он стал терять ощущение жизни.
Но было еще что-то. Дежень вдруг ясно понял, что ссору с князем он затеял не только чтобы поднять их бдительность. Было что-то еще, что-то внутри него. Какое-то странное чувство. Он настолько забыл о том, как это – чувствовать, что никак не мог осознать, что именно его беспокоит.
Он понимал только, что это как-то связано с сестрой, с Ирицей, забота о которой, пожалуй, и составляла смысл его жизни последние годы.
Это было как-то связано с Ирицей и Берсенем. Их отношения почему-то раздражали его. И это было странно. Маг, конечно, не был подходящей парой сестре, однако Дежень не собирался вмешиваться в ее жизнь. Если Ирица счастлива с этим магом-недоучкой, совет им да любовь.
Так почему же и что грызло его изнутри? Что наполняло его сердце странным, полузабытым чувством? Чувством, имени которому все еще не мог подобрать.
Дежень обвел взглядом каменные фигуры и улыбнулся. У них, пожалуй, много общего с ним. Холодные и равнодушные, они почти такие же, как и он.
А затем улыбка медленно сползла с его лица. Ему показалось, что положение каменных истуканов несколько изменилось. Он двинулся вперед, вглядываясь в сумерки, и остолбенел. Фигуры и впрямь шевелились! Каменная плоть таяла, и сквозь нее все отчетливей проступали человеческие черты.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
– К оружию! – закричал Дежень. Рука по привычке нырнула за спину, но верного лука, с которым он обычно не расставался и ночью, на месте не оказалось. Дежень чертыхнулся – если уже лук забывает, похоже, в голове у него и впрямь начались серьезные неполадки. Он метнулся к вещам.
Кладбище окаменелых воинов стремительно превращалось в огромную армию. Армию героев, ибо здесь не было простых воинов. Большинство не уступало Булыге ни ростом, ни шириной плеч, но были и настоящие гиганты, возвышавшиеся над остальными как взрослые над детьми.
– Уходим. – Воисвет оглянулся, и лицо его застыло. Пологий склон, которым они спускались в долину, дрожал, вспучиваясь каменными глыбами. Через считанные секунды дорога оказалась надежно перекрыта выросшими из земли скалами.
– Берсень! – заорал князь. – Делай что-нибудь!
– Я не успею, – тихо сказал маг. – Прежде чем я уберу хоть одну скалу, нас сомнут.
– Делай, демон тебя раздери! – прошипел Воисвет. – Расчисти нам дорогу! А мы уж как-нибудь продержимся!
– А если он обрушит скалы и под нами? – буркнул Горяй. – Я бы предпочел сложить голову в бою, а не в пропасти!