Седьмой
Шрифт:
– Эй, что с тобой? – Ирица легонько коснулась его плеча. – У меня такое ощущение, будто я сделала что-то не так. Ты на меня обиделся? Но за что?
– В этом нет твоей вины. Дело во мне. Его взгляд стыдливо скользнул по земле.
– Поэтому ты избегаешь меня? – без обиняков спросила она.
– Я? Ничего подобного!
– Но ты даже посмотреть не хочешь в мою сторону! Неужели я настолько тебе противна?
Берсень немедленно вскинул взгляд.
– Нет, ну что ты. Ты очень красивая, Ирица. И ты мне очень… Ну, очень нравишься… Но… Я устал сегодня, да, я очень устал…
– Нравишься?
– Нет, почему же. – Юноша замялся. – Я бы мог многое сказать, но просто сейчас не время, Ирица, пойми! Сейчас не время для этого!
– Для чего – этого?
Ирица подалась вперед, их уста сомкнулись и не размыкались довольно долго. Наконец Берсень чуть ли не силой вырвался из ее объятий.
– Нет! Ирица! Нет! Я так не могу! – В его голосе прозвучало отчаяние. – Мне нельзя так! Даже если я люблю тебя, это ничего не изменит.
– Любишь? Это правда? – Ирица расцвела прямо на глазах.
– Да, это правда. – Берсень вздохнул. – Я люблю тебя. Но я… Я не имею права любить.
– Это ничего, Берсень, это все ерунда. Это пройдет. Зачарованная волшебными словами, она потянулась к нему, но Берсень чуть ли не оттолкнул ее.
– Ты не слышишь меня, Ирица! – воскликнул он.
– Я услышала главное, любимый, остальное не имеет значения.
– Для тебя – возможно. А для меня имеет, и весьма значительное.
На ее сияющее лицо упала тень.
– Что случилось, Берсень? Если мы любим друг друга, что может помешать нам?.. Или… Или ты дал какой-то обет?.. Другой женщине? – В глазах Ирицы появился ужас.
– Обет? Да, можно сказать и так. – Юноша вздохнул. – Но женщины тут ни при чем.
– Ни при чем? – Ирица улыбнулась. – Но тогда что?
Берсень ответил не сразу. Долго вглядывался куда-то в пространство, наконец перевел взгляд на нее.
– Помнишь, я говорил, что мечтал стать воином. Так вот, я сказал неправду. Я не хотел этого говорить никому.
– Ничего страшного, думаю, нам всем есть что скрывать, – торопливо вставила она.
– Но тебе скажу, – продолжил маг, не обратив на ее слова внимания. – Тебе я просто обязан сказать. Я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо. Я всегда хотел стать магом. И я усердно учился. Наш дом стоял на окраине деревни. Жители обеспечивали нас едой, а отец врачевал их время от времени. А потом… Потом была она. Ее звали Нежана. Она жила в этой деревне, и мы иногда встречались. Всегда тайком, потому что ни ее родители, ни мой отец не одобряли этого. А потом пришли они. Я не знаю, какая связь была между набегом разбойников на деревню и атакой мага на отца, да и была ли она вообще… Но эти события совпали.
Он замолчал, кривя лицо.
– Может быть не надо рассказывать, есть вещи, которые…
– Надо, Ирица. Юноша подарил ей взгляд, полный боли и тоски.
– Ты знаешь, я ведь верил в собственное всемогущество. Я верил в силу магии и власть ее над миром. Но эти разбойники доказали обратное. Магия не быстрее меча. Я не сумел защитить ее. Да, я убил одного разбойника. Сжег по всем правилам, как учил отец. Но затем меня оглушили. Ударили клинком плашмя по голове. Они не хотели меня убивать. Даже несмотря на то, что я убил их товарища. Они презирали меня, колдуна-недоучку. А потом заставили смотреть на то, что они делали с Нежаной.
Он снова замолчал, в глазах его застыла ненависть.
– Они ушли, оставив меня в живых. Тогда же я поклялся, что найду и убью их. А еще, что научусь владеть клинком. Ну а потом уже, вернувшись домой, я нашел своего отца.
Они долго молчали, прежде чем девушка решилась задать вопрос:
– Ты нашел обидчиков?
– Нет. Спустя пару лет я даже не мог вспомнить их лиц. Возможно, та шайка, в которую я попал, состояла именно из них. А может, и нет. Я уже ничего не помнил!..
– Я понимаю твои чувства, мои родители тоже погибли рано. Прости, Берсень, но я не понимаю, почему ты избегаешь меня. Неужели ты зарекся встречаться с женщинами?
– Нет. Не так. Попробуй понять, я ведь все-таки маг, а значит – я должен сохранять холодный и ясный ум, не отягощенный страстями.
– Холодный, ясный… Может, лучше сказать – трусливый ум? – Ирица подскочила, закусив губу.
– Прости, Ирица. – Берсень вновь уткнулся взглядом в землю. – Я просто боюсь. Боюсь за тебя. Боюсь, что не смогу тебя защитить.
Девушка мигом подсела к нему, гнев стремительно перерос в жалость.
– Всего-то? Ну, это уж точно ерунда. Я могу защитить нас обоих.
Он выдавил из себя улыбку:
– Это неправильно. Я так не могу. Я должен…
– Ничего ты не должен. – Она придвинулась ближе. – Но если ты думаешь, что из-за твоих заумных мудростей я позволю разрушить наши чувства, ты ошибаешься.
Она говорила что-то еще, но маг почти не слушал. Он просто любовался ею, наслаждался каждым ее движением, жестом.
– Чему ты улыбаешься? – она нахмурилась. – Ты меня слышишь вообще? Берс…
Юноша больше не мог сдерживаться. Притянул ее к себе и прервал слова поцелуем.
– Да, Ирица, наверное, я все-таки люблю тебя.
– Наверное?
Она лукаво улыбнулась, сделала движение, словно хотела вырваться из его объятий, но маг, хотя и видел, что это не всерьез, удержал ее.
– Люблю, Ирица, – он вздохнул, – и ничего не могу с собой поделать.
Покончив с ужином, Воисвет огляделся и не сдержал усмешки. Велена и Булыга, Берсень и Ирица расположились в сторонке и тихонько ворковали, не сводя друг с друга глаз. Удалился и Горяй, правда пока в гордом одиночестве, однако, судя по его ожидающему взгляду, это должно было длиться недолго – солнце уже скребло брюхом по горному кряжу.
Рядом с князем остался только Дежень.
– И на что они теперь годятся? – с горечью спросил князь.
– Завидуешь?
Князь поморщился:
– Что за бред?! Где-нибудь в другом месте, может, и позавидовал бы, но здесь, в двух шагах от логова… – Он покачал головой. – Все это очень некстати.
– Не думаю. – Дежень улыбнулся. – Может статься, это окажется их лучшей добычей.
– Всему свое время! – резко отозвался князь. – Ты хоть понимаешь, что караулить придется только нам?