Седьмой
Шрифт:
– Скрыть от меня? – Воисвет приподнял бровь. – Я узнаю это раньше, чем он. А там уж язык развяжем в два счета. У меня в подвале и не такие становились разговорчивыми. Думаю, сейчас дело пойдет быстрее, ты его, Дежень, прямо подстегнул.
Тот пожал плечами.
– Я же сказал – она упала в пропасть, – холодно сказал он. – А что уж Берсень там вообразил, не знаю.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Перед сном, когда князь принялся связывать мага, тот сорвался на крик:
– Вы что, не понимаете? Воисвет,
– Что же, по-твоему?
– Меч зачаровал вас! Это меч внушил вам мысли и желания. Это из-за него, в конце концов, вы перегрызете глотки друг другу. Магия меча могущественна. Особенно сильно она влияет на такие слабые умы, как ваши!
– Может, и рот ему заткнуть? – предложил Дежень.
– Это лишнее, задохнется еще, а он пока нужен, – возразил князь.
– Вы все сошли с ума! – надрывался маг. – Да я вас насквозь вижу, знаю, о чем вы мечтаете! Хотите стать повелителями мира? Я прав? Воисвет! По глазам вижу – прав! Еще бы! Что еще можно внушить воину? И как, оказывается, просто!
– Может, по голове дать? Замолчит на какое-то время, – сказал Горяй. – А мы поспим спокойно.
– Спокойно?! – заорал маг. – Да вы же глаз друг с друга не сводите! Какое там спокойно! Только и ждете момента!
– Послушай-ка, – Воисвет склонился над ним, – твои слова ничего не могут изменить. Знаешь, почему?
– Знаю, – глухо буркнул Берсень.
– Не уверен. Но я объясню. Магия это или нет, но меч – наш единственный шанс. Шанс измениться, шанс добиться в жизни чего-то значительного. Посмотри на нас. Мелкий князь, оголтелый бабник, случайно оказавшийся сотником, и вор с волшебным даром, растратившим его на что попало. Мы ведь никто, пустое место.
– Но это не значит, что вы имеете право… – сквозь зубы выдавил Берсень.
– Значит! – перебил его князь. – Это очень много значит. Меч или не меч внушил нам эти мысли и желания, не имеет значения. Значение имеет – какие это мысли и желания! Так?
Внимательно слушавшие его Дежень и Горяй кивнули:
– Меч может изменить нашу жизнь.
– Но зачем было убивать Ирицу! – с ненавистью выдохнул Берсень. – Она чем помешала? Уж ей-то меч был не нужен!
– Ты уверен?
– Уверен! – заорал Берсень. – Это вы трое помешались! Ну и убивали бы друг друга! Ее-то за что?!
Воисвет усмехнулся:
– Ты ведь не тупица. Ты и сам знаешь. Но я скажу. Если она хотела получить меч, она была лишней. Если она не хотела – она тоже была лишней. То же и с тобой. Но пока ты нам нужен. Надеюсь, ты ценишь мою искренность?
Костерок догорал в одиночестве. Никто больше не следил за огнем. Никто не охранял покой путников. Но никто и не спал. А если и засыпали, сон их был короток и тревожен.
Ранним утром, когда Дежень, прихватив лук, отправился на речку, Воисвет украдкой поманил Горяя.
– Что думаешь? – Князь кивнул в сторону уходящего Деженя.
Горяй холодно улыбнулся и спросил только:
– Когда?
– На выходе из Долины. Я подам знак.
После чего Воисвет подошел к Берсеню и развязал его:
– Надеюсь, ты ничего не скажешь? Ведь это он убил Ирицу.
– Чтоб вы все сдохли! – выпалил маг.
– Так я могу на тебя положиться? – Князь нахмурился.
– Да! Да! – прошипел Берсень и чуть ли не бегом бросился к реке.
Разрушенная магом по дороге сюда скала сейчас представляла собой хаотичное нагромождение камней. Но, если соблюдать осторожность, пожалуй, из Долины можно было теперь выбраться даже легче, чем раньше. Во всяком случае, больше не было нужды карабкаться по отвесной стене. И доверять свою жизнь кому-либо.
Берсень шел первым и поэтому самое начало схватки пропустил. Когда же сзади сухо щелкнул лук и маг обернулся, все было кончено. Хотя и не так, как планировал Воисвет. Впрочем, вполне возможно, что князь допускал и такой поворот дела.
Обхватив руками пробившую горло стрелу, Горяй рухнул на колени. Из-под ладоней фонтаном била кровь, но сотник еще жил.
Берсень вдруг с ужасом обнаружил, что сотник выглядел даже куда живее, чем был последние несколько дней. На его лице ожила улыбка. Хорошо знакомая Берсеню улыбка. Улыбка того Горяя, который отправился с ними в поход.
В глазах сотника полыхнула радость. Берсень едва не дернулся, чтобы обернуться, настолько убедителен был взгляд сотника. Но это был уже взгляд мертвеца. Видевшего то, что живым видеть не под силу.
Губы Горяя шевельнулись, хотя изуродованное горло уже не могло издавать ничего, кроме невнятного бульканья. Но Берсень прочитал по губам, а если бы и не прочитал, то без труда догадался бы, чье имя произнес сотник. Горяй рухнул навзничь, и Берсень наконец оторвал от него глаза. И тотчас же наткнулся на ледяной взгляд Деженя. Он стоял в трех шагах, стрела на его луке смотрела точно в сердце мага.
Из-за ближайшей скалы донеслись чьи-то торопливые шаги, сорвался и застучал по склону камешек. Берсень усмехнулся. Похоже, Воисвет, как всегда, умудрился вывернуться.
– Чему ты улыбаешься, маг? – Лицо Деженя исказила гримаса злобы.
– Убей меня, если хочешь! – с ненавистью выдохнул Берсень. – Но помни, если ты оставишь мне жизнь, я найду способ убить тебя! Я отомщу за Ирицу!
– За нее следовало бы мстить мне, ведь это ты разрушил нашу жизнь.
– Или покусился на твой драгоценный дар? Ты ведь о нем всегда беспокоился? Я-то ломал поначалу голову, все думал, что же тебя так пугает в наших отношениях!
– Заткнись! Не тебе обвинять меня. Это ты виноват в ее смерти!
– Кого ты хочешь обмануть? – с презрением сказал маг. – Если я виновен, так убей меня. Но тогда тебе вовек не открыть тайну меча!
– Ты так уверен, что он мне нужен?
– Не сомневаюсь! Я же еще жив! Дежень медленно опустил лук:
– Ты прав. Ты будешь жить, пока не откроешь мне секреты меча. Подожди меня здесь. Я скоро вернусь. Бегать и прятаться не советую, я все равно отыщу тебя. И не вздумай колдовать, поверь, мои стрелы быстрее. Убить не убью – не надейся, но покалечу. И тогда плакали твои мечты о мести.