Седьмые Врата
Шрифт:
– …помощь…
Сперва Ксар хотел отказаться, прогнать лазара. Потом вспомнил, что в последний раз когда он пытался использовать некромантию на трупе Самаха, заклинание не сработало. Возвращение Эпло к жизни было гораздо более важным, чтобы пытаться рисковать и делать все самому. Повелитель подозрительно посмотрел на лазара, размышляя над его истинными намерениями.
Но все что он видел, было лицо существа преисполненного мучений, подобно каждому лазару в Абаррахе. Насколько знал Ксар, гхолами двигало только одно стремление – превращать других живых в ужасные подобия самих себя.
– Хорошо, – сказал Ксар, повернувшись к лазару спиной. – Можешь остаться. Но не вмешивайся, пока не увидишь, что я делаю что-то не так.
А это вряд ли должно было произойти. Повелитель Нексуса был уверен. На этот раз заклинание обязательно сработает.
Ксар решительно принялся за работу. Стремительно, не обращая внимания на кровь на своих руках, он затянул сердечную руну на груди Эпло. Затем, вспоминая заклинание, он принялся работать над другими рунами, произнося их вслух.
За дверью камеры, молча и без движения стоял лазар. Вскоре, полностью сконцентрировавшись на заклинании, Ксар совсем забыл про ходячий труп. Он двигался медленно и терпеливо. Шли часы.
И внезапно жуткий синий огонь начал охватывать мертвое тело. Он взял свое начало у сердца, а затем медленно распространился от одной руны к другой. Заклинание Ксара заставило пылать все знаки, возвращая их к жизни.
Повелителя трясло от восторга. Заклинание работает! Работает! Скоро тело встанет на ноги, скоро оно проведет его к Седьмым Вратам.
Он утратил все чувства: жалость, печаль. Человек, которого он любил как сына, был мертв. Труп Эпло больше не вызвал у Ксару никаких эмоций. Это было лишь средство, инструмент. Ключ, к решению амбициозных планов Ксара. Когда последняя руна запылала, он был так возбужден, что на мгновение даже затруднился вспомнить имя умершего – существенный компонент в последней стадии заклинания.
– Эпло, – тихо подсказал лазар.
– …Эпло… – отозвалось эхо.
Казалось, что сама темнота прошептала это имя. Ксар не заметил, кто это сказал и не обратил внимания на царапающий приглушенный звук, раздавшийся позади каменного ложа, на котором покоилось тело.
– Эпло! – сказал Ксар – Ну конечно. Я, должно быть, переутомился больше, чем думал. Когда все будет закончено, я отдохну. Мне понадобится вся моя сила, чтобы заставить подчиниться магию Седьмых Врат.
Повелитель Нексуса замер, еще раз все обдумывая. Все было безукоризненно. Он не сделал ни единой ошибки, об этом говорило синее мерцание по всему телу.
Ксар воздел руки кверху:
– Ты послужишь мне и в смерти, Эпло, как служил мне при жизни. Встань и иди. Вернись в мир живых.
Тело не пошевелилось.
Ксар нахмурился, тщательно изучая руны. Ничего не изменилось, ни одна руна. Все они по-прежнему продолжали пылать, а тело продолжало лежать на камне.
Он повторил приказ, вложив на этот раз больше мощи в свой голос. Казалось невозможным, но Эпло даже сейчас бросал ему вызов.
– Ты БУДЕШЬ служить мне! – повторил Ксар.
Ответа не последовало. Ничего не менялось. Разве что синее сияние начало меркнуть.
Ксар торопливо повторил самые важные из скрепляющих рун, после чего сияние немного усилилось.
Но тело по-прежнему не двигалось.
Расстроенный Повелитель Нексуса повернулся к лазару, терпеливо ожидавшему снаружи.
– Ну, что не так? – спросил Ксар. – Только не пускайся в долгие объяснения, – добавил он раздраженно, когда тот начал говорить. – Просто… чтобы это ни было, исправь! – Он махнул на труп.
– Я не могу, Повелитель, – сказал лазар.
– …не могу… – принесло эхо.
– Что? Почему? – Ксар был ошеломлен, затем его объял гнев. – Что за шутки? Я предам тебя забвению.
– Никаких шуток, Повелитель Ксар, – сказал Джонатан. – Это тело не может ожить. У него нет души.
Ксар впился взглядом в лазара, не желая верить его словам, но что-то в подсознании болезненно подталкивало его к истине.
Нет души.
– Собака! – он задохнулся от смеси разочарования и гнева, которое было уже готово сломить его.
Звук, который он слышал позади каменного ложа. Ксар подоспел как раз в тот момент, когда кончик пушистого хвоста промелькнул с другой стороны.
Пес рванулся к двери камеры, которая была широко раскрыта. Обогнув угол, животное поскользнулось на скользком каменном полу, присев на задних лапах. Ксар призвал всю свою магию, чтобы задержать его, но некромантия сильно ослабила его. Собака дико оскалилась, ей удалось подняться на все четыре лапы, и она понеслась по коридору.
Ксар подбежал к двери камеры, собираясь выместить свой гнев на лазаре. Он, наконец, вспомнил, где уже видел этого мертвого сартана прежде. Этот «Джонатан» присутствовал при смерти Самаха. Магия Ксара также не сработала, когда он пытался оживить тот труп. Преднамеренно ли этот лазар сбивал его? Зачем? И как?
Но вопросы так и остались без ответа. Лазар пропал.
Подземелья Некрополиса – лабиринт пересекающихся и разветвляющихся коридоров, глубоко лежащий под поверхностью каменного мира. Ксар стоял в дверном проеме камеры Эпло, всматриваясь в один из коридоров, затем перевел взгляд в другой, скудно освещенный мерцающими светильниками.
Ни звука, ни одного признака живого или мертвого.
Ксар развернулся, впившись взглядом в тело, лежащее на камне. Руны слабо мерцали, заклинание, сохраняющее плоть работало. Ему нужно было только поймать этого пса…
– Он далеко не уйдет, – заключил Ксар, как только успокоился. – Он останется в подземелье, возле тела своего хозяина. Я привлеку армию патринов на его поиски.
– Что до лазара, его я тоже прикажу найти. Клейтус что-то говорил насчет этого Джонатана, – размышлял он. – Что-то о пророчестве. «Жизнь – мертвому… для него откроются Врата…» Полная чушь. В пророчестве подразумевается более мощная, повелевающая сила. Я – правитель этого мира и смогу позаботиться о любой другой силе.
Ксар уже собирался уходить, чтобы отдать приказы патринам. Остановившись, он в последний раз взглянул на Эпло.