Седьмые Врата
Шрифт:
«Я подвел их всех», – подумал Эпло.
– Мне жаль, – сказал он вслух, захлопнул дверь и с сожалением улыбнулся. Он сказал это так, как сказал бы Альфред.
Он подошел к четвертой двери, ведущей на Челестру – мир Воды. В этом мире он наконец окончательно познал себя, разобрался в своих чувствах. Он слышал шипение змея уже прямо за своей спиной, но стойко игнорировал это. Грюндли, женщина из племени гномов, вероятнее всего уже вышла замуж за своего ненаглядного Хартмута. Свадьба наверняка была веселой. Множество эльфов, гномов и людей собралось вместе, чтобы отпраздновать
Эпло шепотом попрощался, пожелал удачи ей и ее мужу, и мягко прикрыл дверь с чувством горького сожаления. Затем он обернулся и встал лицом к Санг-драксу.
Змееподобный кинжал в руке Эпло потяжелел и превратился в меч, выполненный из прекрасной стали. Его магия была тут не причем. Должно быть, это сделал сам змей.
Гигантская серая туша возвышалась над ним, грозя обрушиться и подмять его под себя. Змей мог ударить в любой момент, но, очевидно, он не хотел, чтобы Эпло умер без борьбы, без боли, без ужаса в глазах…
Эпло поднял меч, изготовившись к атаке.
– Не делай этого, Эпло! Опусти меч!
Альфред вывалился из Врат Смерти. Он бы растянулся на полу, но вовремя схватился за стол и стоял на ногах. Вцепившись в него, он, задыхаясь, произнес.
– Не сражайся!
– Да, Эпло, – начал поддразнивать его змей. – Опусти меч! И твоя смерть будет быстрой.
На рубашке Эпло расползалось пятно крови. Рана на его сердечной руне вновь открылась и начала кровоточить. Странно, но ранение, нанесенное кинжалом в область головы, вообще не беспокоило его.
– Не используй ничего, – на вдохе произнес Альфред, пытаясь восстановить дыхание и успокоиться. – Откажись от борьбы. Именно этого и добивается это исчадье!
Сартан указал на тело Лорда Ксара.
– Те, кто приносят в это место насилие, – обращают насилие против себя.
Эпло колебался. Всю свою жизнь он боролся за выживание. Теперь же его просили отбросить оружие, отказаться от борьбы и кротко встретить пытки, мучения, смерть… Худшее, что может быть, это осознавать, что твой враг будет жить и нести смерь все новым и новым людям.
– Ты требуешь слишком много, Альфред, – резко ответил Эпло. – А затем, затем ты потребуешь от меня трусливо уносить ноги?
Альфред протянул к нему свои руки.
– Эпло, я прошу…
Чудовищный хвост змея описал дугу и ударил сартана в спину, заставив того опрокинуться на белую поверхность стола.
Санг-дракс подался вперед. Его голова нависла над лежащим Альфредом. Красные глаза уставились на Эпло.
– Следующий удар переломит ему хребет. А затем я переломаю ему остальные кости. Сражайся, Эпло, или сартан умрет.
Альфред сумел приподнять голову, его нос был сломан, губы были разбиты. Кровь залила все его лицо.
– Не слушай его, Эпло! Если ты начнешь сражаться – ты будешь обречен!
Змей выжидал, довольно ухмыляясь, осознавая, что уже победил.
Подогреваемый гневом и сильной потребностью уничтожить это создание, Эпло бросил ожесточенный и расстроенный взгляд на Альфреда.
– Ты полагаешь, что я буду просто стоять на
– Доверься мне, Эпло! – умолял Альфред. – Это единственное, о чем я прошу тебя! Доверься мне!
– Доверься сартану! – глумливо засмеялся Санг-дракс. – Доверься своему смертному врагу! Доверься тому, кто бросил тебя в Лабиринт, кто в ответе за смерти тысяч твоих соплеменников! Твои родители, Эпло. Ты помнишь, как они умерли? Крики твоей матери. Она кричала долго, очень долго, прежде чем они наконец оставили ее, позволили умереть от ран. Ты же все это видел. Ты видел, что они с ней сделали. Этот человек несет за это ответственность. И он молит тебя довериться ему…
Эпло закрыл глаза. Его голова раскалывалась от боли, он чувствовал липкую кровь на своих руках. Он снова был тем ребенком, снова очутился в зарослях кустарника, ошеломленный и оглушенный собственным отцом. Этот удар был предназначен, чтобы оглушить его, заставить держаться тихо, а в это время его родители уводили нападавших в другую сторону от своего ребенка. Но его родители не смогли далеко убежать. Эпло пришел в сознание.
Его собственный вопль потонул в общей массе того ужаса, который он вновь ощутил. И ненависть. Ненависть к тем, кто сделал это, к тем, кто был ответственен…
Эпло крепко сжал рукоять меча, заставил кровавую пелену спасть со своих глаз, он хотел увидеть свою жертву… и чуть не выронил оружие, когда почувствовал быстрое и сильное прикосновение влажного языка на своей коже.
Раздалось приветственное поскуливание, и на его колене очутилась мохнатая лапа.
Эпло опустил свою руку вниз и потрепал шелковистое ухо. Голова собаки уткнулась в его ногу. Он ощутил твердую кость, тепло, исходящее от мягкого меха. И все же он не был удивлен, когда открыл глаза и не обнаружил поблизости никакой собаки.
Эпло отбросил меч.
Санг-дракс издевательски засмеялся. Он взметнулся вверх, намереваясь обрушиться на беззащитного патрина и сокрушить его. Но в своем нетерпеливом порыве он просчитался, перевоплощаясь, и принял слишком массивную форму. Гигантская голова пробила мраморные своды Чертога Проклятых и застряла.
Руны, нанесенные на потолок, трещали и искрились, синие и красные молнии пронзали тело змея. Санг-дракс вопил в агонии, корчился, крутился, делая попытки избежать этих жалящих вспышек. Но при всех своих усилиях змей не мог высвободить шею из образовавшейся в потолке дыры. Он оказался в ловушке. Дико и яростно он метался из стороны в сторону, чтобы вырваться. Трещины в потолке начали расширяться и в некоторых местах перекинулись на стены.
Седьмые Врата разрушались. И был только один путь к спасению из Чертога Проклятых – Врата Смерти.
Эпло сдвинулся с места. Хвост змеедракона взметнулся, круша все на своем пути. Даже в свой смертный час змей не помышлял ни о чем, кроме убийства.
Эпло отскочил в сторону, но все же не смог полностью избежать удара. Левое плечо пронзила острая боль, которая примешалась к боли от вновь открывшейся раны на сердце. Он задыхался от боли, боролся с накатывающей пустотой забытья, боясь потерять сознание.