Сегодня рыжая
Шрифт:
— Ты понимаешь, что ты мне только что сделала предложение, а я его принял? — он смотрел ей прямо в глаза.
Зоя вспыхнула:
— Нет, это не обручальные кольца! Ольга сказала…
— Ничего не знаю. Ты мне сделала предложение, а я его принял. Кстати, мне кажется, или твоя Ольга устроила для меня какой-то индивидуальный квест? Как я, справился?
— Справился, справился, — пробормотала Зоя. Ну ничего от него не скроешь!
— Вот и славно. Значит, моя кандидатура тем более одобрена.
Он обнял Зою и притянул к себе. Потом отстранился и смотрел как-то странно.
— Что случилось, Кирилл? Всё хорошо? — Зое стало не по себе.
— Я люблю тебя. Ты мой единственный ангел — хранитель, — он вновь притянул её к себе, прижал крепко-крепко, как умеет только он. — Заявление я подам. Получится, на конец января.
— Лучше на начало февраля, — раздалось рядом.
Они оба вздрогнули от неожиданности и уставились на Ольгу, которая подошла, но они её не заметили. Она продолжила свою мысль: — Февраль — один из лучших месяцев для женитьбы.
Глава седьмая
К вечеру они уже вновь были у родителей Кирилла, но опять приехали очень поздно. Погуляли с Джесси и легли спать, пообещав родителям, что останутся ещё на целый день и следующую ночь.
Всё утро они гуляли с Джессикой. Кирилл показывал Зое посёлок, часть, в которой служил после армии. Побегали и повалялись с Джессикой возле леса, пока снег был небольшой.
Потом Людмила Николаевна и Зоя готовили обед, а мужчины занимались баней.
После обеда и после бани Кирилл и Андрей Викторович ушли наверх, разбирать пластинки.
— Ну всё, сели на любимого конька, теперь их не дождаться. Пока всё не переслушают, не слезут с чердака. А пластинок-то вон сколько.
У Людмилы Николаевны как раз подошло тесто; чтобы не скучать, занялись пирожками.
Людмила Николаевна начала рассказывать о Кирилле, и они, наконец, по- настоящему разговорились.
Чувствовалось, что мать в сыне души не чает. Но в то же время, как Зоя отметила про себя, ему удаётся сохранять суверенитет. Все решения всегда принимает сам.
Словно в ответ на её мысли, Людмила Николаевна сказала:
— Характер, вроде, достаточно мягкий и спокойный. Но упрямство вперёд Кирилла родилось. Видимо, от отца унаследовал.
— Да, я заметила, — кивнула Зоя. — Но у него позитивное, созидающее упрямство.
— Точно ты подметила, — улыбнулась Людмила Николаевна. — Вижу, ты к нему нашла подход.
Зоя тоже улыбнулась. Он ей просто не оставил выбора. Она действовала в режиме аврала.
— Кирилл говорил, вы врач?
— Да, невролог, но уже на пенсии. Сердце начало пошаливать. Нет-нет, да опять нет. Решила, надо себя беречь.
— Ну и правильно решили. У папы жена, моя крёстная, тоже врач, терапевт. Ни сна, ни отдыха. Постоянно вся в работе.
— Крёстная? То есть, она тебе не родная мама?
— Фактически она моя мама. Моя биологическая мама актриса, живёт и работает в Казани.
И неожиданно для себя, Зоя рассказала всё. Даже про свою поездку в Казань, и муженька матери.
Людмила Николаевна внимательно слушала.
— Вот это ты натерпелась… Но знаешь, что удивительно? Говоришь, считала себя сиротой. Но ты не производишь впечатление недолюбленного ребёнка, ущемлённого хоть в чём-то. Наоборот, цельная. Мне так кажется.
— Это потому, что мне на людей везёт. Бабушка с дедом. Не у всех такие папа и мама, какие у меня были бабушка и дед. Ольга — это из нашего города главный общественник. Потом папа, Ольга Павловна и Максим, которые приняли меня сразу и безоговорочно. Потом Кирилл, вы… Мне грех на судьбу жаловаться. Я и не чувствовала себя никогда недолюбленной.
— Молодец, правильно мыслишь. Как говорится, обиды копить — небольшое богатство. Лучше просто прекратить общаться с таким человеком и забыть.
Зоя задумчиво кивнула.
Когда они доставали из духовки первую партию пирожков, Людмила Николаевна осторожно спросила:
— А Кирилл тебе о своей прошлой невесте рассказывал? Просто уж очень истории у вас… перекликаются.
— Нет, не рассказывал.
— Тогда и я не смею. Пусть сам. Хотя, может, он и прав, что не выкапывает это всё.
"Лучше бы "выкопал". Мне бы спокойнее было," — подумала Зоя.
Ей уже начинало казаться, что Кирилл до сих пор испытывает сильную боль.
— У меня смородиновка есть. Может, попробуем с тобой по чуть-чуть? Пока я таблетки не пью. Я сама делаю, без спирта и дрожжей. Только смородина и сахар.
— Ну если совсем по чуть-чуть, — улыбнулась Зоя. Ей не хотелось обижать Людмилу Николаевну отказом.
Людмила Николаевна принесла из сеней запотевшую бутылку, достала два тяжёлых хрустальных бокала и разлила рубиновую жидкость.
Зоя попробовала. Было очень вкусно, похоже на смородиновый сок, только очень насыщенный и терпкий.
…Через час, когда Кирилл и Андрей Викторович, наконец, спустились, они услышали с кухни:
— … когда застыла я
От горьких слов.
Зачем вы, девочки,
Красивых любите?
Непостоянная
У них любовь…
Людмила Николаевна и Зоя обе сидели, подперев щёку кулаком, и пели. Рядом стояла наполовину пустая бутылка смородиновки и возвышалась целая гора пирожков.
* * * * * * *
Конец января.
Зоя зашла домой с утреннего мороза; улыбаясь, скинула куртку и обувь. Была суббота, но Кирилла не было дома, уехал в центр на соревнования. У Зои был выходной. Надо поесть и садиться за шитьё, накопились заказы.