Сегун. Книга 1
Шрифт:
– Покушение было успешным?
– Все, что делал тайко, удавалось. Так или иначе.
Ябу почувствовал, что кто-то стоит за ним, и предположил, что это тайно вернулась стража. Он прикинул расстояние до своих мечей. «Попытаться убить Торанагу? – спросил он себя. – Я было решился, а теперь не знаю. Я уже не тот. Почему?»
– Сколько бы вам пришлось заплатить им за мою голову? – осведомился Торанага.
– Все серебро Азии не соблазнило бы меня нанять их на такое дело.
– А что должен был бы заплатить кто-то другой?
– Двадцать тысяч коку, пятьдесят тысяч, сто, может быть, и больше – я не знаю.
– Вы бы заплатили сто тысяч коку, чтобы стать сёгуном? Ваша родословная восходит к клану Такасима, не так ли?
Ябу гордо парировал:
– Я бы не заплатил ничего. Деньги – грязь, игрушка для женщин или полных дерьма торгашей. Но если бы было возможно невозможное, то я бы отдал собственную жизнь и жизни жены, матери и всех детей, за исключением моего единственного сына, а также жизни всех моих самураев в Идзу и всех их женщин и детей, чтобы побыть сёгуном один день.
– А что бы вы отдали за Восемь Провинций?
– Все то же, кроме жизней моей жены, матери и сына.
– А за провинцию Суруга?
– Ничего, – процедил Ябу с презрением. – Икава Дзиккуя ничего не стоит. Если я не получу его голову и головы всего его потомства в этой жизни, я добьюсь этого в другой.
– А если бы я отдал его вам? И всю провинцию Суруга, а может быть, и еще одну – Тотоми?
Ябу внезапно устал от этой игры в кошки-мышки и разговора об Амиде.
– Вы решили взять мою голову, господин Торанага? Очень хорошо, я готов. Благодарю вас за рассвет. Но я не хочу портить такой красивый жест дальнейшим разговором, так что давайте приступим к делу.
– Но я не решил взять вашу голову, Ябу-сан, – возразил Торанага. – Откуда у вас такая мысль? Враг влил вам яд в уши? Может быть, Исидо? Разве вы не мой самый близкий союзник? Полагаете, я бы остался с вами здесь без охраны, если бы думал, что вы мне враг?
Ябу медленно повернулся. Он ожидал увидеть позади себя самурая с мечом наготове. Но за спиной никого не было. Он оглянулся на Торанагу:
– Я не понял.
– Я пригласил вас сюда, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз. И полюбоваться на восход. Вам хотелось бы управлять провинциями Идзу, Суруга и Тотоми – если я не проиграю эту войну?
– Да. Очень, – сказал Ябу, его надежды снова ожили.
– Вы будете моим вассалом? Признаете меня своим господином?
Ябу не колебался:
– Никогда. Союзником – да. Предводителем – да. Моя жизнь и все, чем я обладаю, – ваше. Но Идзу – мое владение. Я даймё Идзу, и я никогда не отдам власть над Идзу никому. Я поклялся в этом отцу и тайко, который подтвердил право владения, сначала моему отцу, потом мне. Тайко подтвердил, что Идзу принадлежит моим потомкам навсегда. Он был наш сюзерен, и я поклялся никогда не иметь другого, пока его наследник не достигнет совершеннолетия.
Хиромацу слегка покрутил рукоять меча. «Почему Торанага не даст мне покончить с этим раз и навсегда? Ведь уже договорились. Зачем все эти утомительные разговоры? Я болен, мне нужно справить малую нужду, я хочу лечь».
Торанага почесал в паху.
– Что Исидо предлагал вам?
– Голову Дзиккуи в тот день, когда вы падете. И его провинции.
– В обмен на что?
– Поддержку, когда начнется война. Атаковать ваш южный фланг.
– Вы согласились?
– Вы знаете, что я выше этого.
Шпионы Торанаги в доме Исидо сообщили: велись переговоры о том, что в случае измены последует убийство его трех сыновей: Нобору, Судары и Наги.
– Больше ничего? Только поддержку?
– Любыми средствами, которые будут в моем распоряжении, – уточнил Ябу осторожно.
– Включая убийство?
– Я намеревался вести войну, когда она начнется, всеми моими силами. На стороне моего союзника. В любом случае я мог поручиться за его успех. Нам нужен один регент, пока Яэмон не достиг совершеннолетия. Война между вами и Исидо неизбежна. Это единственно возможный исход.
Ябу пытался понять, что на уме у Торанаги, презирая его нерешительность, зная, что сам он сильнее, что Торанага нуждается в его поддержке и что в конце концов он победит Торанагу. «Но как поступить сейчас?» – спрашивал он себя и жалел, что с ним нет Юрико, его жены. Она бы подсказала самый правильный путь.
– Я способен сослужить вам хорошую службу. Помочь стать единственным регентом, – сказал он, решив вести игру.
– С чего бы мне стремиться стать единственным регентом?
– Когда Исидо нападет, я помогу вам победить его. Когда он нарушит мир, – пояснил Ябу.
– Как?
Ябу изложил свой замысел насчет ружей.
– Полк из пятисот самураев с ружьями?! – взорвался Хиромацу.
– Да. Подумайте об огневой мощи. Все отборные воины, обученные действовать как один человек. Двадцать пушек, также собранных вместе.
– Это плохая мысль. Отвратительная, – прорычал Хиромацу. – Вы не сможете держать все в тайне. Если мы начнем, враг последует нашему примеру. И этому ужасу никогда не будет конца. Во всем этом нет ни чести, ни будущего.
– Разве в грядущей войне будем участвовать только мы, господин Хиромацу? – ответил Ябу. – Разве мы не заботимся о безопасности господина Торанаги? Разве это не обязанность его союзников и вассалов?
– Да.
– Все, что должен сделать господин Торанага, – выиграть одно большое сражение. Он получит головы всех своих врагов – и власть. Я говорю, что такая стратегия принесет ему победу.
– А я говорю: нет! Это плохой, подлый замысел.
Ябу повернулся к Торанаге:
– Новая эра требует переосмысления понятий о чести.
Чайка парила у них над головами.
– Что сказал о вашем плане Исидо? – поинтересовался Торанага.
– Я не обсуждал с ним этого.
– Почему? Если, по-вашему, план ценен для меня, он одинаково ценен и для него. Может быть, даже больше.