Сегун. Книга 1
Шрифт:
– Вы подарили мне рассвет. Вы не крестьянин, как Исидо. Вы самый мудрый, самый опытный вождь в стране.
«Какова же настоящая причина? – спрашивал себя Торанага. – Или то же самое он сказал Исидо?»
– Если мы примем ваш план, то половину отряда составят ваши люди, а другую половину – мои?
– Согласен. Я буду командовать ими.
– А мой человек станет вторым после вас.
– Согласен. Мне нужен Андзин-сан, чтобы обучать моих людей обращаться с ружьями и пушками.
– Но он останется моей собственностью, и вы будете беречь его, как наследника? Вы готовы полностью отвечать за него и обращаться с ним точно так, как я скажу?
– Готов.
Торанага мгновение наблюдал за розовыми облаками. «Эта затея – чистый вздор, – подумал он. – Мне придется объявить „малиновое небо“ и нанести удар по Киото силами всех моих войск. Сто тысяч с моей стороны и в десять раз больше у врага».
– Кто будет переводчиком? Я не могу навсегда отдать в ваше распоряжение Тода Марико-сан.
– На несколько недель, господин? Я вижу, что чужеземец усваивает наш язык.
– Это займет годы. Единственные чужеземцы, которым удавалось овладеть языком, – христианские священники, не так ли? Они тратили на это годы. Цукку-сан провел здесь тридцать лет, правда? А этот не научится говорить достаточно быстро, и еще меньше надежды, что мы выучим их противные языки.
– Да. Но я обещаю вам, Андзин-сан выучится очень быстро. – Ябу пересказал им замысел Оми, выдав его за собственный.
– Это может быть слишком опасно.
– Это заставит его быстро выучить язык, не так ли? И потом он приручен.
После паузы Торанага осведомился:
– Как вы надеетесь держать приготовления в тайне?
– Идзу – полуостров, самое подходящее место для того, чтобы сохранить все в секрете. Я обоснуюсь около Андзиро, южнее, в стороне от Мисимы и границы, для большей безопасности.
– Хорошо. Мы сразу же установим сообщение между Андзиро и Осакой и Эдо с помощью голубиной почты.
– Превосходно. Мне нужно всего пять-шесть месяцев.
– Счастье, если у нас будет шесть дней! – фыркнул Хиромацу. – Уж не хотите ли вы сказать, что ваша знаменитая шпионская сеть распалась, Ябу-сан? Конечно, вы получали донесения. Разве Исидо не собирает силы? И Оноси? Разве мы не заперты здесь?
Ябу не ответил.
– Ну? – не отставал Торанага.
Ябу промолвил:
– Мои люди доносят, что так оно и есть, и даже более того. Что ж, шесть дней так шесть дней, такова, значит, карма. Но я верю, вы много умнее и не попадетесь в ловушку. Не позволите втянуть вас в войну так быстро.
– Если я соглашусь с вашим планом, вы признаете меня своим вождем?
– Да. И когда вы победите, почту за честь принять Суругу и Тотоми навечно в свое владение.
– Что касается Тотоми – это будет зависеть от успеха вашей затеи.
– Согласен.
– Вы будете повиноваться мне? При всей вашей гордости?
– Да. Клянусь бусидо, властелином Буддой, жизнью моей матери и моим потомством.
– Хорошо, – согласился Торанага. – Давайте помочимся в знак заключения договора.
Он подошел к краю зубчатой стены, шагнул на край амбразуры, потом на сам парапет. В семидесяти футах под ним находился внутренний садик. Хиромацу затаил дыхание, пораженный бравадой господина. Он видел, как тот повернулся и жестом пригласил Ябу встать рядом. Ябу повиновался. Одно неосторожное движение – и они полетели бы кувыркаясь навстречу смерти.
Торанага отвел в сторону полу кимоно и набедренную повязку, Ябу сделал то же. Они вместе помочились, смешивая струи и следя, как те изливаются на садик внизу.
– Последний раз я скреплял договор подобным образом с самим тайко, – поведал Торанага, очень обрадованный тем, что облегчил свой мочевой пузырь. – Это было, когда он решил отдать мне во владение Канто, Восемь Провинций. Конечно, враждебный ему Ходзё еще владел ими, и сначала я должен был их завоевать. Только там еще и оставались противники тайко. И конечно, мне пришлось сразу же отдать свои наследственные владения Имагава, Овари и Исэ из уважения. Но я все равно согласился, и мы помочились, скрепляя договор. – Он уверенно стоял на парапете, широко расставив ноги и расправляя набедренную повязку, как если бы расположился у себя в саду, а не на высоте, какая пристала скорее орлам. – Это была хорошая сделка для нас обоих. Мы захватили Ходзё и отрубили пять тысяч голов в течение года. Уничтожили врагов и все их отродье. Может быть, вы и правы, Касиги Ябу-сан. Может быть, вы пособите мне, как я – тайко. Без меня он никогда бы не стал тайко.
– В моих силах помочь вам стать единовластным регентом, Торанага-сама. Но не сёгуном.
– Конечно. Это та единственная честь, к которой я не стремлюсь, что бы ни утверждали мои враги. – Торанага спрыгнул на безопасную твердь каменных плит. Он оглянулся на Ябу, который все еще стоял на узком парапете, поправляя пояс. Ему до боли хотелось дать пинка высокомерному ублюдку. Вместо этого он присел и с шумом выпустил ветры. – Вот так-то лучше! Как твой мочевой пузырь, Железный Кулак?
– Измучен, господин, очень измучен. – Старик отошел в сторону и с благодарностью опорожнил мочевой пузырь, пустив струю через зубчатую стену, но не с того места, где стояли Торанага и Ябу. Он был очень рад, что не участвовал в скреплении договора с Ябу. «Этой сделкой я не буду гордиться. Никогда».
– Ябу-сан, все это должно держаться в секрете. Я думаю, вам следует уехать в течение двух-трех дней, – объявил Торанага.
– Да. С ружьями и чужеземцем, Торанага-сама?
– Да. Вы отправитесь морем. – Торанага посмотрел на Хиромацу: – Приготовь галеру.
– Корабль готов. Ружья и порох все еще в трюмах, – отозвался Хиромацу, его лицо выражало неодобрение.
– Хорошо.
«Ты сделаешь это, – хотел крикнуть Ябу. – Ты получишь ружья, Андзин-сан, все. Ты получишь свои шесть месяцев. Торанага ни за что не начнет войну сразу. Даже если Исидо убьет его через несколько дней, ты все равно получишь все. О Будда, храни Торанагу, пока я не выйду в море!»
– Спасибо, – поблагодарил он вполне искренно. – Вы никогда не имели более верного союзника.
Едва Ябу ушел, Хиромацу повернулся к Торанаге:
– Это плохой план. Мне стыдно за ваш уговор. За то, что с моими советами так мало считаются. Очевидно, от меня уже нет никакой пользы, и я очень устал. Это маленькое надутое ничтожество, этот даймё обращается с вами как с марионеткой. У него даже хватает наглости носить меч Мурасамы в вашем присутствии.
– Я заметил, – согласился Торанага.