Секрет фермы
Шрифт:
И сводись все к физическому влечению, было бы гораздо проще. Но она зацепила за что-то глубокое, рыболовным крючком засела в самом нутре. В чем была ее манкость? В красоте? Нет, Макс видел женщин и более роскошных. В уме? Бывшая тоже не была дурой. Так почему же Ольга умудрялась разом довести его до белого каления и заставить волноваться о ее холеной столичной заднице? На этот вопрос Беглов ответить не мог.
Он выпил молока, единственного доступного снотворного, и поднялся к себе, ненадолго задержавшись у гостевой комнаты. Уговорил себя, что дело в простой предосторожности, и зашел. Она
— Ты что? — сонно возмутилась она. — Я же предупреждала…
— Спи. Я просто проверить.
— Я что, храпела?
Он поспешно вышел, будто его застукали за чем-то постыдным. И хотя формально он не сделал ничего плохого, уснуть смог только в четыре, за два часа до будильника.
С утра все валилось из рук. Рассыпался птичий комбикорм, расплескалось козье молоко. Мало того, он еще прищемил палец дверью, разбил индоутиное яйцо, которое вообще было сложно разбить чем-то, ножа, и поскользнулся на желтке.
— Он всегда так орет? — услышал Макс голос Ольги, переобуваясь на крыльце, чтобы не наследить дома.
— Это еще хороший день, — вероломно ответил Никита.
Ну, предатель! Ну, паразит! Вырастил себе Павлика Морозова.
— Доброе утро, — мрачно и громко заявил о себе Макс, чтобы устыдить эту парочку сплетников.
Те, впрочем, не устыдились, а еще посмели обменяться понимающими взглядами.
— Тебе кофе налить? — как ни в чем не бывало, поинтересовалась Ольга.
Только сейчас Макс заметил, что она рассекает в длинном черном халате с кружевом в декольте. О чем она вообще думает?! В доме же ребенок! Что за сеанс утреннего стриптиза?! И плевать, что халат до щиколоток. Так одеваются только какие-нибудь куртизанки. Ведь очевидно же, что лифчика на ней нет, а кожа совершенно белая…
— Попробуй, пап, вкусно, — весело крикнул Никита.
— Что?.. Что происходит вообще? — Макс нахмурился. — Я не даю ребенку кофе.
— Ничего, один разок можно, — отмахнулась она.
— Почему ты не в постели? И что ты делаешь на кухне?
— Ну… Уснуть я бы все равно не смогла, — Ольга пожала плечами. — Ты так задорно призывал чертей и кричал соседям о любви к своим питомцам, что я решила: пора бы встать и как-то отплатить тебе за гостеприимство. О, яйца! Давай, умойся, почисть зубы, я быстро соображу омлет.
— Ура, не овсянка! — Никита торжествующе хлопнул по столу.
Вот так: лезешь из кожи вон, чтобы вырастить здорового ребенка, а что в ответ? Черная неблагодарность. А это ее «почисть зубы»? За кого она вообще его держит? За питекантропа, у которого вместо мочалки — сено? Макс с трудом поборол желание сложить ладони лодочкой и понюхать собственное дыхание.
— Ого, какие крупные! И тяжелые, — она забрала у него яйца. — Это новая техника: стимулировать кур воплями? Я думала, продвинутые фермеры включают животным Моцарта, но ты просто перевернул мои представления о сельском хозяйстве.
Никита предательски заржал, а она… Да она откровенно издевалась над ним!
— Это индоутиные, — хмуро бросил Макс и ушел в ванную.
Не потому, что она велела, просто надо было соскрести с себя последствия
Вернувшись, сразу же учуял дразнящие ароматы кофе и расплавленного сыра. Макс уже не помнил, когда в последний раз пил утром кофе и ел омлет. Вроде простое блюдо, раз два — и готово, но как-то в голову не приходило заморочиться. Сварить всяко проще. А она настрогала туда сыра, помидор и чего-то еще, и теперь это пышное желтоватое нечто истекало горячими соками на его тарелке.
— Ну же, попробуй, — она скрестила руки на груди. — Я не положила туда крысиного яда, хотя с твоей стороны крайне опрометчиво хранить его рядом с посудой.
— Не рядом, а на шкафу, — буркнул он, но вилкой вооружился.
— Так или иначе, соблазн был велик, и я им не воспользовалась.
Никита снова хихикнул. Сейчас он напоминал Максу хомяка, упрятавшего недельные запасы за щеку: с таким рвением парень уплетал Ольгину стряпню. Но не успел Беглов-старший поднести вилку ко рту, как в дом ворвалась запыхавшаяся Наташка.
— Извини, — она размотала шарф. — Проспала. Сейчас, сделаю что-нибудь на завтрак…
— В этом нет необходимости, — Ольга изогнула бровь. — Я уже все приготовила. — Но…
— Если хотите, можете тоже перекусить, — Шорох вроде говорила приятные вещи, но Макс не мог отделаться от предчувствия женской драки.
Чтобы как-то разрядить атмосферу, он все же отправил в рот первый кусочек омлета и примирительно улыбнулся.
— Очень вкусно, Наташ, давно такого не ел. Правда, садись с нами.
Судя по тому, как обиженно засверкали Наташкины глаза, Макс ляпнул что-то не то.
— Давно не ел, значит? — процедила она. — Ну и пожалуйста! Я сыта! — и вылетела, хлопнув дверью.
— Какие страсти, — Ольга иронично качнула головой. — Пойду, поем у себя, чтобы никому не мешать.
— Давайте лучше с нами! — вмешался Никита, прежде чем Макс успел хоть что-то сказать,
— Нет, я правда не буду мешать.
Только сейчас Макс заметил у нее под глазами темные круги, а на щеках неестественный румянец. И пусть он почти ничего не знал об этой женщине, единственное успел усвоить: она скорее штаны наденет через голову, но слабости своей не покажет. А ведь он даже не вспомнил, что она болеет! Вскочила в такую рань, стоит у плиты, а он еще и недоволен… Все потому, что она никому не позволяла себя жалеть. Даже с температурой, — а в том, что она есть, Макс не сомневался, слишком уж подозрительный блеск в глазах, — корчила из себя топ- менеджера.
Всю дорогу до школы и обратно Беглов думал о том, что надо с ней поговорить. Во-первых, официально обсудить мировую. Потому что ничем хорошим их войнушка не закончится. Во-вторых, назначить визит в школу. На следующей неделе или когда там ей станет легче, но чем скорее — тем лучше. И в-третьих, донести до нее, чтобы Никиту она к себе не привязывала. Она — человек служивый, подневольный. И вряд ли долго пробудет в Букатино. Да и что это вообще за дружба между мальчиком и взрослой тетей? А если парень влюбится? Макс помнил себя в детстве и свою любовь к математичке. И своему сыну такого не желал. А если она продолжит рассекать в легкомысленных нарядах…