Секрет фермы
Шрифт:
— Твои уши. Я никогда не видел таких совершенных ушей.
— А я никогда не слышала таких сомнительных комплиментов.
— Можно?.. — он наклонился, коснулся мочек губами.
Легонько прикусил и принялся целовать ее шею.
— Что ты?.. О, Господи…
Ольга чувствовала, что ситуация выходит из-под контроля. Ее тело реагировало на прикосновения Макса слишком бурно, чувствительность обострилась, низ живота отяжелел. Она положила руки ему на плечи, желая отодвинуться, прекратить невыносимую дразнящую пытку, но вместо этого
Она могла сколь угодно изображать из себя хладнокровную женщину. Десять лет демонстрировать миру, что плотские утехи — ниже ее достоинства. Но стоило Максу приблизиться к ней, стоило его умелым рукам расписать ее тело замысловатыми узорами легких ласк, как каменная оболочка треснула. Ольга дрожала, и эта дрожь, подобно землетрясению, шла откуда-то из глубины ее нутра, предвещая извержение кипящей лавы.
Кто бы сказал ей, что она будет так отчаянно хотеть мужчину снова! Разве такое могло случиться? Разве тот случай на даче, разрушивший ее брак, то предательство не научило держать ее свои желания под контролем?
— О, Господи, — снова выдохнула она, когда его ладонь пробралась под одежду и коснулась ее живота. — О, Господи…
Он покрывал поцелуями ключицу, спускался ниже, а она только хваталась за него, чтобы не упасть.
Собственное тело словно смеялось над ней. Думала, ты выше этого?.. А вот и нет. Ты такая же… Ты всего-навсего человек. Ты просто комок плоти… Многолетняя неудовлетворенность перешла в лихорадку, и Ольга была не в силах бороться. Она хотела Макса здесь и сейчас, на полу, если потребуется. И какими бы ни были последствия… Она не желала думать о них. Не сегодня. Ей. Нужен. Был. Он.
— Если ты не хочешь, скажи сейчас… — глухо пробормотал он, уткнувшись в ее грудь. — Лучше остановиться, иначе…
Она подняла его голову, обхватив ладонями, пристально посмотрела в затуманенные желанием глаза.
— У тебя или у меня? — спросила она, наконец.
— А если…
Вместо ответа она схватила его за руку и потащила за собой наверх.
— Стой, — шепотом окликнул он ее в коридоре, когда она повернула к своей спальне. — У тебя за стенкой Никита. Давай лучше ко мне.
Она подчинилась. И едва за ними захлопнулась дверь и Макс щелкнул замком, она, забыв про стыд, распахнула махровый халат, и он бесформенной тряпкой упал к ее ногам.
Макс замер, завороженный этим зрелищем. Схватился за пуговицы рубашки, торопясь и чертыхаясь попытался расстегнуть их, но они не поддавались.
— Я разорву эту…
— Постой, — мягко сказала она. — Давай я.
Давненько ей не приходилось раздевать мужчину. Но пришла пора признать: она была свободна, никому и ничем не обязана, и могла позволить себе это удовольствие. Как человек, который долго сидел на диете, и, наконец, заказал заслуженную порцию тройного шоколадного мороженого, она смаковала процесс.
Гладила его грудь, покрытую короткими мягкими волосками. Их было немного, но отчего-то
Она спустила рубашку до локтей и, пользуясь тем, что он почти не может шевелить руками, взялась за ремень. Она, совершенно нагая, прикрытая лишь трусиками, и он, в джинсах… Это заставляло ее чувствовать себя порочной, но в то же время заводило еще сильнее.
Ольга не спешила. Опустилась на колени, ласкала низ его живота, изредко царапая кожу ноготками. Выписывала языком спирали… Она могла бы продолжать еще долго, но Макс зарычал, выпутался из рубашки и рывком поднял ее.
— Не хочу, чтобы все кончилось прямо сейчас, — сказал он. — Извини, я давно не…
Ничего приятнее она сейчас не могла услышать. По сути, ей было все равно, сколько было у Макса партнерш до нее и когда. В конце концов, она не претендовала на его руку и сердце. Как-то совпало, что они оказались здесь и сейчас, что могут доставить друг другу удовольствие. Но отчего-то ее радовал тот факт, что не одна она изголодалась по теплу человеческого тела.
— У тебя есть резинки? — хрипло спросил Макс, стащив джинсы.
Она с трудом отвела взгляд от просторных семейников, которые сейчас больше напоминали плащ-палатку, и осмыслила вопрос. И ей стало страшно. Только не это! Нет, она взяла с собой из Москвы защиту на всякий случай, но даже в лихорадочном бреду не могла подумать, что защищаться придется в доме Беглова! Разумеется, не распакованная пачка лежала в гостинице, в верхнем ящике комода.
— А у тебя, что, нет? — в ужасе прошептала она.
Неужели придется полчаса стоять под холодным душем?!
Макс витиевато выругался и полез в комод. Ольга никогда не видела, чтобы человек с таким остервенением рылся в ящиках и разбрасывал вещи.
— Черт… Твою мать… Нет, пустая… Стоп! Чемодан! Погоди…
Он вытащил из гардероба здоровенный пластиковый чемодан, бросил на кровать и расстегнул.
— Здесь нет… И здесь… — он расстегнул внутреннюю молнию и пошарил в маленьком отделении. — Есть!
С торжествующим видом он поднял в воздух трофей: маленькую коробочку. Наверное, конкистадоры, заполучившие золото ацтеков, радовались и того меньше.
— Сейчас, сейчас… — он суетливо ковырял пленку, тщетно пытаясь зацепить пальцем край.
— Дай сюда, — она выхватила коробочку и без труда подцепила специальную ленточку ногтем. — Можно я надену?
Макс разрешил. Но долго не продержался, со стоном кинул ее на кровать и чуть ли не прыгнул сверху. Время прелюдий прелюдий закончилось.
Это было стремительно и обжигающе. И повторилось через полчаса. И Ольга сделала то, чего совершенно не собиралась: уснула в его кровати. Думала, что хорошо бы встать, принять душ и пойти к себе, но мозг, очищенный полной эйфорией, просто выключился, как по щелчку.