Секрет фермы
Шрифт:
— Очень мило, — она даже не притронулась к цветам. — Что это значит?
Ольга взяла с колен альбом, — его свадебный альбом, — протянула с таким видом, будто поймала его на краже с поличным. Против воли Макс почувствовал себя виноватым, хотя виноват ни в чем не был.
— Я думал, ты догадалась, что я был женат. Хотя бы потому, что у меня есть Никита. И потому, что я сам тебе об этом сообщал неоднократно.
— Не надо строить из себя святую невинность, — ее ноздри гневно расширились. — Я могу понять,
— Какая, мать твою, разница, на ком я был женат! Я не общался с этой стервой уже много лет.
— Ой ли! Значит, тот факт, что она отправила меня в эту дыру — совпадение?
— Она?.. — Макс озадаченно перевел взгляд на фотоальбом, словно сам забыл, как выглядит его бывшая.
— Она. Елена Владимировна Косицына. Она же новая управляющая Венеры Рояль на Якиманке. Она же — главная любовница моего шефа и с недавних пор члена совета директоров. Ленусик. Твоя распрекрасная супруга.
— Я понятия не имел…
— Ты еще не понял, что я в состоянии распознать ложь?! — она поднялась и облокотилась на стол. — Ведь ты мне врал, когда говорил, будто не знаешь, что это за отель.
— Разумеется, я знаю Венеру Рояль! Лена предпочитала останавливаться в их отеле, когда мы ездили в Питер. И Гейдман был моим клиентом. Я понятия не имел, что она там обосновалась. По крайней мере, теперь тебе не надо объяснять причину развода.
— Тогда почему не сказал сразу?
— Тебе было удобно считать меня валенком. А я не был настроен рассказывать про столичное прошлое.
— Хочешь сказать, что она по собственной воле отказалась от ребенка?
— Намекаешь, что я похитил Никиту насильно?! — Макс тоже поднялся. — Ты уж определись, в чем я перед тобой виноват.
— Ты мне ничего не должен, — отрезала она. — Но я не прощаю лжи. И жестокости.
— Хочешь поговорить о жестокости? — он подошел к ней вплотную. — Так вот, слушай. Она отказалась от сына сама. Никто ее не просил. Когда встал выбор: Москва или ребенок, она выбрала столицу и половину моего бизнеса. Она вешала его на нянек.
— А по-твоему жена должна не высовывать носа с кухни и рожать, как твои несушки?!
— Если у человека отсутствует материнский инстинкт, я здесь ни при чем! Я многое был готов простить, но не безразличие к ребенку.
— Значит, все-таки месть?
— Абсолютно. Теперь я даже не удивлен, что ты оказалась здесь. Многоходовки всегда были ее сильной стороной.
— Ты о чем?
— Думаешь, на тебе свет клином сошелся? — он взял ее за плечи. — Думаешь, я сговорился с женщиной, которую ненавижу, только чтобы насолить тебе?!
— Только посмей меня поцело…
Именно это он и посмел. Прижался к ее губам, стараясь привести в чувство. Разбудить ее, расколоть
Резкая боль заставила Макса застонать. Укусила! Ах ты ж… Он дотронулся до нижней губ. Кровь? А она уже оттолкнула его и отошла к окну.
— Я же сказала: только посмей!
— Но мы же…
— То, что было вчера, еще ничего не значит!
— Да? — он хищно прищурился. — А по-моему, вчера ты так не думала…
— Перестань. И не смотри на меня так! У тебя не выйдет…
— Вот как? А по-моему, очень даже выйдет… — он снова приблизился к ней, удовлетворенно отметив учащенное дыхание и расширенные зрачки.
Что бы она ни говорила, ее тело не могло обмануть.
— Я не хочу сейчас…
— Врешь.
Она напоминала загнанную птичку, и это ему чертовски нравилось. Все-таки он сумел сбить с нее гонор. То ли еще будет…
— Прошу, отойди! — в ее голосе послышались умоляющие нотки, которых не было прежде, и как бы ему ни хотелось продолжить, он ретировался, подняв руки.
— Ну? — разочарованно спросил он. — И что дальше? Как мне убедить тебя, что я не причастен к твоему так называемому повышению? — он изобразил в воздухе кавычки.
— Не знаю, — призналась она и отвернулась к окну.
Хочет спрятать от него свое истинное лицо? Что ж, пусть прячет. До поры до времени.
— Тогда давай рассуждать логически, — он достал из серванта вазу для цветов, которые все еще лежали на столе безжизненной грудой. — Ольга хотела напакостить тебе? Допустим. Хотя я еще не понимаю, почему.
— А вот тут, как раз, все очевидно, — ехидно заметила она. — Лена пыталась отвадить меня от моего шефа.
— У нее были на это основания? — чересчур поспешно осведомился Макс, пытаясь подавить царапающее чувство собственника.
— Только давай без партии Отелло! — Ольга фыркнула. — Разумеется, нет. Я не стану пачкаться и лезть в семью женатого человека. Кроме того, у меня нет привычки мешать работу с интрижками.
— Тогда с чего бы ей выгонять тебя с Якиманки?
— Если с моей стороны не было интереса, это не значит, что его не было со стороны Павла Борисовича.
— А… — Макс замер с пустой вазой и, так и не вспомнив, зачем ее доставал, убрал назад.
— Женщины склонны метить территорию, если ты не знал. Но я бы предпочла, чтобы все обошлось ворчанием и разбитой тарелкой, как с твоей Наташей.
— Ты о чем? — нахмурился Макс, и Ольга повернулась к нему.
— Давай, ты не будешь делать вид, что безразличен своей домработнице. И она совсем не дура, хотя умом, конечно, не блещет. И в состоянии сложить два и два и понять, где я провела эту ночь.