Секрет королевы Маргарет
Шрифт:
Дзынь…
И тут шарик выскользнул и упал на пол. Я и понять не успела, как его уронила, а пол вокруг уже искрил искусственным снегом и тонким стеклом. Прозрачная, неприятно пахнущая жидкость растеклась по плитке и забилась в щели. Ещё недавно искусно сделанный замок превратился в жалкие обломки.
«Вот ведь, а, – топнула ногой я. – Всё в моей жизни так. Ни дворца, ни принца на белом коне».
Вздохнув, я собрала остатки некогда величественного замка на совок и выбросила в урну.
Вечер в компании тетрадей и статьи о методах работы с одарёнными детьми пролетел быстро. На чтение начатой в выходные книги
И как, интересно, всё-таки зовут этого Королёва? Фёдор или Феликс? А может, и вовсе Фома?
***
Утром я проснулась на удивление свежей и отдохнувшей. Тело не болело, а голова была такой ясной и спокойной, словно я спала не обычные семь часов, а неделю. Утро уже успело сменить ночь. На улице было светло, и на мгновение я испугалась, что проспала, но вовремя одумалась. Сегодня была среда, а по средам уроки у меня начинались в двенадцать.
Сладко потянувшись, я перевернулась на другой бок и… едва не подавилась собственной слюной. На лицо упала длинная черная прядь волос. Чужих волос, но растущих почему-то из моей головы. Вскрикнув, я вскочила с кровати. У меня таких сроду не было. Зато был «мышиный хвостик» на затылке, как в народе говорят: три волосины, да ещё и русые, а тут прям водопад из локонов. Гладких, блестящих, густых и до колена. Да с такими волосами можно вообще не одеваться. Закуталась, как в плащ, и пошла на улицу. От последней мысли я захихикала. И когда мне их прилепить успели, а главное – кто и зачем? Подождите-ка…
Взглянув в окно, я обомлела ещё больше. Рама стала другой. Деревянной, тёмной и без решёток. А шторы… Боже, откуда в моей квартире золотые шторы? Я такую красоту только в Русском музее видела. А вид… Раньше там окна соседского дома были, а теперь дремучий лес простирается, а перед ним что-то вроде сада. И вся обстановка в комнате, как из фильмов об Анжелике*. Кровать с балдахином, овальное зеркало в дорогой раме, кресла на старинный манер, ширма, вазы, картины, столик с выпуклыми ножками…
За дверьми послышался легкий стук, и на автомате я сказала: «Войдите». В спальню с тяжелым подносом в руках ворвалась курносая рыжеволосая девчонка лет пятнадцати. Веснушчатая, худая, в сбившемся на правое ухо чепчике и в белом, кружевном переднике.
– Ваше Величество, как хорошо, что Вы уже проснулись! Его Величество желает срочно видеть Вас у себя.
Я опустила взгляд и посмотрела на свои колени. Под иссиня-черными волосами проглядывала длинная белая сорочка. Она скрывала всё, кроме стоп и кистей рук.
Его Величество желает видеть меня у себя? Что за чертовщина здесь происходит?
_____________________________________________
*имеются в виду фильмы, снятые по романам Анны и Сержа Голон: «Анжелика – маркиза ангелов», «Неукротимая Анжелика» и тд
Глава 2
Так, это точно мне снится, поэтому нужно срочно проснуться!
И первое, что я сделала – это ущипнула себя сначала за кисть, затем за предплечье, а после за мочку уха. Для верности я даже зажмурилась и резко распахнула глаза. Дважды. Дважды зажмурилась и дважды распахнула глаза. Не помогло… Обстановка в комнате осталась прежней. Балдахин, кресло, ширма, большое зеркало
Веснушчатая служанка таращилась на меня снизу верх. В ярко-голубых глазах застыло непонимание, смешанное со страхом.
Вторым делом я побежала к зеркалу. Главное – не паниковать. Должно быть, это чья-то шутка. Кто-то из друзей решил разыграть меня и дал мои контакты какой-нибудь юмористической передаче. Сейчас из-за ширмы выбежит размалёванный клоун и, улыбаясь от уха до уха, хлопнет в ладоши и покажет на скрытую камеру.
Но… из зеркала, инкрустированного драгоценными камнями, на меня смотрела хорошенькая незнакомка. Хотя хорошенькая – это мягко сказано. Писаная красавица. Кожа белая и ровная, как бумажный лист, губы чуть припухлые с красивым изгибом посередине и алые, точно кровь, волосы чернее воронова крыла. Нос тонкий и прямой, как у статуи Афины Минервы, брови полумесяцем, лицо приятной овальной формы с хорошо отточенным подбородком. От меня прежней остались только глаза – тёмно-зелёные, яркие, словно молодая листва. Бывший муж в первые годы брака называл их изумрудами, и я всегда страшно ими гордилась. Правда, разрез тоже поменялся. Глаза стали больше и выразительней, да и ресницы заметно удлинились.
Да что же, чёрт подери, здесь происходит?
На всякий случай я даже подёргала волосы. Те сидели плотно и отклеиваться не собирались. Красивая незнакомка в зеркале полностью повторила мои движения. Неужели это теперь действительно я? И неужели я действительно нахожусь в другом месте, прямо как те пресловутые девушки из книг о попаданках?
– Ваше Величество? – веснушчатая служанка попыталась привлечь моё внимание. – Его Величество…
Поднятой рукой я остановила её на полуслове и отошла подальше от зеркала. Мой нынешний рост изменений также не претерпел: по-прежнему около ста шестидесяти пяти сантиметров, однако я стала заметно стройнее. Обхват талии практически равнялся обхвату рук, а грудь и вовсе исчезла, словно её специально перетягивали тканью в течение доброго десятка лет.
– Как тебя зовут? – обратилась я к служанке.
– Роза, Ваше Величество. – Девчонка склонилась в реверансе.
– А как зовут твоих короля и королеву? – Роза выпятила на меня глаза так, будто видела впервые в жизни, но уже через несколько секунд пришла в себя и отчеканила хорошо зазубренную речь: – Король Леонард III из династии Таелингов и королева Маргарет, дочь Гринвида Мейлора.
Я приподняла левую бровь. Выходит, вместе с цветом глаз и ростом я сохранила ещё и имя. Уже неплохо.
– Сколько лет твоей королеве?
На лице Розы отразилось страдание.
– Вы ведь не любите, когда кто-то говорит про Ваш возраст.
– Отвечай! – я чуть повысила голос.
– Скоро Вам исполнится двадцать три.
Я едва не присвистнула. Красавица! Королева! Да ещё и на девять лет младше себя прежней! Удачно же меня, однако, занесло, прямо в высшей степени удачно! Узнать бы только, каким образом и для чего? Впрочем, для этого времени двадцать три года, похоже, не такой уж юный возраст, раз королева Маргарет не любит про него говорить, или с этим ещё что-то связано?