Секрет лабиринта Гаусса
Шрифт:
РАДИОИОШИФРОГРАММА. ЦЕНТРУ.
Шифровку с исходящим номером 019 принял. «Зеленая улица» для спецюнкерса с овальными крыльями типа моноплан с 10 до 13 московского четвертого текущего месяца будет обеспечена. Артиллеристы-зенитчики предупреждены, пропустят, стреляя для видимости. Прохождение его, как приказано, подтвержу по «ВЧ».
Утром Тимку нельзя было узнать. Распухло лицо. Во весь лоб синяк с зелеными краями.
— Больно тебе? — спросила Таня.
— Коленку и локоть — немного, а так ерунда.
— Ты, Тимка, не обижайся, мы не знали, что ты упал.
— Не упал я, а застрял, я проход разыскал из трещины…
Их окликнул Шурка.
— Идемте к лабиринту, там наговоритесь.
В последние дни Шурка стал вести себя немного нагловато, иногда даже грубил. Стал важничать. Виноват был Вислоухий, потому что во всем угождал Шурке.
Вход в лабиринт Гаусса был у самой земли. Туда можно было забраться только ползком, как в русскую печь. Скала с отверстием потрескалась от землетрясения, как стекло. Верхушка скалы отломилась и нависла над входом. Когда Вислоухий на нее оперся, она легко закачалась.
Таня пролезла в лабиринт, Петька подал ей туда стрелы, лук, капкан, котелок. Шурка схватился за мешок с мясом. Вислоухий засмеялся.
— Да вы сначала там осмотритесь. Ориентировку наведите. Потом факелов наделаем, и все туда полезем. Ночевать-то все равно здесь наверху будем. — Вислоухий наклонился к лазу, посмотрел в темноту: — Осмотритесь и вылазьте.
Он опять оперся на качающуюся глыбу и встал. Из лабиринта не ответили. Там Шурка о чем-то уже спорил с Петькой.
Вислоухий видел, что Тимке тоже не терпится залезть в лабиринт.
— Слазь на секундочку и котелок обратно выкини, а я здесь завтрак сготовлю по такому случаю отменный.
Тимка быстро развязал мешок, сунул за пазуху несколько кусочков копченой козлятины и юркнул в узкое жерло лабиринта.
— Эй, кто там свет застил!
Звук был рокочущий, но Тимка узнал Шуркин голос.
— Тимка, ты? — спросила Таня.
— Я.
— Ползи сюда, здесь как будто озеро.
— Сейчас.
Но не пролез Тимка и трех метров, как сзади что-то загрохотало. Дрогнул каменный потолок, и наступила тьма.
— Тимка! Тимка! Тебя придавило?
— Живой я.
Он, как ящерица, подполз к ребятам.
— Где вы?
— Рядом мы.
Петькины руки прикоснулись к Тимке.
— Что там, Тимка?
— Вислоухий кажется, завалил вход.
— А-а-а! — закричал Шурка, — мамочка! Пропадем мы теперь!
— Не ори ты, трус Подметкинский! — рявкнул Тимка. — Может, он камень нечаянно задел, и самого, может, в лепешку раздавило.
Поползли обратно. Выход был плотно закрыт скальной глыбой.
— Дядя! — закричал Петька, — ты живой?
Прислушались. Глухо донеслось:
— Я-то живой. А вы, стервы, сдыхайте теперь там. Считали меня дураком. Думали, что я сдамся в милицию! — Бандит раскатисто захохотал.
— Ты же, Вислоухий, от голоду подохнешь.
— До Жаргино мне хватит. А там со старичком Костоедовым что-нибудь придумаем. Сюда с ним прогуляемся. Косточки ваши посмотрим. Золотишко приберем.
— Мы же тебе жизнь спасли. Ты же клялся.
— Клянутся господу богу…
— Выпусти. А иначе мы с тобой рассчитаемся, тогда не пожалеем тебя, — прокричала Таня.
Бандит загоготал:
— Где же вы со мной рассчитаетесь?
— За нами группа чекистов и солдат идет, — не совсем уверенно сказал Петька.
— Заливай кому-нибудь другому. А я знаю. Шурка — хлопец доверчивый, все мне доложил. Мы с Прокопием Костоедовым поставим тебе, Шурка, пудовую свечку в церкви, за помин твоей души.
— Откопай, все равно заблудишься без нас.
Не заблужусь, Тимофей, как тебя по батюшке. Не заблужусь. Карта берестяночка-то у меня.
Петька ощупал пояс. Под намотанными веревками Костоедовской карты не было.
— Фашист проклятый, ночью обшарил.
— Прощевайте!
Ребята услышали удаляющиеся шаги.
РАДИОШИФРОГРАММА. ЦЕНТРУ (срочно).
В квадрате В-39-И в указанное время никаких самолетов не появлялось. Приказ о «зеленой улице» отменил.
Петька с Тимкой попытались откопаться. Но кругом нащупывался сплошной гранит — многотонная глыба осела плотно.
Ребята собрали в темноте стрелы, лук, капкан, нашли укатившийся котелок и полезли обратно. Осторожно сползли с уступчика.
— Тимка, дальше не иди, там озеро, — предупредил Петька.
Сели на корточки, потрясенные подлостью Вислоухого.
Послышался плач.
— Таня, ты, почему плачешь? — спросил Петька.
— Это не я, это Шурка Подметкин плачет.
Шурка заплакал сильней.
— Перестань хныкать, доносчик! — закричал резко Петька.
— Не доносчик я! Я нечаянно рассказал. Не доносчик!
Шуркин рыдающий голос отражался от каменных сводов и тонул где-то в узких щелях.
Таня в темноте нашла Шурку, положила руку на плечо:
— Не плачь. Лучше думай, как отсюда выбраться.
Глава 20
— Тимка, зажигалка у тебя?
— У меня.
— Давай посмотрим, может, где-нибудь трещину найдем, выберемся.
Тимка зашуршал одеждой, запахло копченым.
— Осматривайтесь, — сказал Тимка и крутанул рубчатое колесико. Слабый огонек бросил на воду легкие тени ребят. Озеро походило на лужу. Но чувствовалась большая глубина, как в колодце. Никаких коридоров не было. Они рухнули от землетрясения. За колодцем в углу виднелась широкая горизонтальная щель. Но очень узкая. Не выше полметра. С потолка этой щели до ее низа свешивались острые известковые сосули. При мерцающем огоньке щель походила на зубатую пасть чудовища, ползущего к воде.