Секрет Пегаса
Шрифт:
— Обе руки, я сказал!
Лэнг глубоко вдохнул, незаметно перенес вес тела на выдвинутую вперед ногу и в следующее мгновение выбросил ногу так, что любая балерина из «Рокетте» умерла бы от зависти. «Глок» вылетел из руки полицейского, громыхнул по полу и отскочил в сторону. Когда полисмен обернулся, чтобы поднять его, Лэнг выхватил из-за спины раму и нахлобучил ее на полицейского. Она идеально подошла по размеру. Парень застыл, держа руки по швам. Они оказались туго зажаты оправой из выдержанного дерева, покрытого позолотой. Теперь констебль мог лишь яростно сверкать глазами.
— Поверьте, я не имею к этому никакого отношения, — сказал Лэнг, направляясь к двери. — Мне нужна лишь возможность доказать свою невиновность.
Судя по выражению лица констебля, тот нисколько не поверил ему.
Лэнг уже слышал приближавшийся звук сирен, какими пользуются полицейские по всей Европе. Они напомнили ему фильм «Дневник Анны Франк» [63] . Он находился в таком положении, что современная полиция была для него ничуть не лучше гестапо. Если Рейлли поймают, то в Освенцим, конечно, не отправят, но все равно упрячут куда-нибудь за колючую проволоку, а там уже «они» разделаются с ним без особых хлопот.
63
«Дневник Анны Франк» — экранизация одного из наиболее драматических документов Второй мировой войны, реального дневника еврейской девочки Анны Франк, погибшей в концлагере.
Лэнг вышел на улицу и направился прочь, успешно подавив желание кинуться наутек. Лишь пройдя два квартала, он вспомнил, что забыл зонтик.
Лондон, Сент-Джеймс. Через десять минут
В «Стаффорде» его ожидала записка:
Пошла по магазинам. Обед в «Pointe de Tour». Чай здесь в 16:00. Герт
Рядом лежала вырезка из журнала, в которой говорилось, что «Pointe de Tour» — это новый ресторан, расположенный к югу от моста Тауэр. Множество звезд, французская кухня. Дорого.
Он решил, что дожидаться Герт было бы неразумно, и принялся упаковывать вещи. Ему было совестно, но в его планах места для нее не находилось. Лэнга ловко подставили: убили Дженсона и позвонили в полицию, обставив все дело так, чтобы он попался буквально in flagrante delicto [64] , как говорят юристы. Вернее, те из них, кто не забыл эту фразу после университета.
Теперь все полицейские Европы кинутся искать его с таким же азартом, как и американские стражи порядка. На зонтике остались отпечатки пальцев, которые приведут в «Фортнум и Мейсон». Путешествующая супружеская чета уже не могла служить надежным прикрытием, тем более что полицейский художник должен был с минуты на минуту закончить со слов констебля изготовление портрета Генриха Шнеллера.
64
С поличным, в момент совершения преступления (лат.).
Потом отпечатки попадут в Интерпол… В общем, о герре Шнеллере придется забыть навсегда.
Лэнг забрал все деньги, которые Герт оставила в сейфе, написал ей записку, которую, как он отлично знал, она должна была счесть, мягко говоря, неадекватной, и покинул гостиницу.
Вскоре он оказался возле парка Сент-Джеймс, где задержался на несколько минут близ так называемого Утиного острова, как будто рассматривал там птиц. Вроде бы никто не выказывал интереса ни к нему, ни к тому, что происходит на воде. Дальше Лэнг направился по Уайтхолл, вдоль усыпанного гравием плаца Конной гвардии и мимо Рыцарского фасада Банкетного Дома, где проходили королевские пиры. Когда-то на этом самом месте обезглавили царственного гуляку, монарха, склонного забывать о своих обещаниях, — Карла I. Но сегодня история занимала Лэнга несравненно меньше, нежели вопрос о том, следят за ним или нет.
Конечно, то, что он не видел никого из «них», вовсе не означало, что этих субъектов не было поблизости. Лэнг в полной мере ценил «их» хитрость. Убийца Дженсона вполне мог разделаться с Рейлли в полутемном магазине. Но в стране, где убийства происходят не так часто, как, скажем, в городе Монтгомери, штат Алабама, такой случай вызвал бы куда больше вопросов, чем гибель одного небогатого антиквара. «Они» сделали так, чтобы Лэнг оказался в положении главного подозреваемого.
Когда Рейлли упрячут в каталажку, «они» запросто сумеют отыскать его. Преступная организация, представленная в Европе и Америке, обязательно должна иметь доступ к документам полиции, равно как и в любую тюрьму, куда его могут засунуть. В этом нет никаких сомнений. Куда ему деваться? Ведь никто же не поверит, если человек, подозреваемый в двух убийствах, начнет болтать о заговоре международного масштаба и тайнах, зашифрованных в старинной картине.
Что и говорить, умно…
Лэнг поставил ногу на кстати подвернувшееся невысокое крыльцо и сделал вид, будто завязывает шнурок. Так он мог незаметно для окружающих посмотреть назад. Группа японцев, оживленно щебетавших по-птичьи между собой, непрерывно щелкала фотоаппаратами, снимая все, что оказывалось в поле зрения. Под их прикрытием Лэнг повернул направо, рассчитывая затеряться в суматохе автомобилей, бесчисленных голубей и суетливой толпы на Трафальгарской площади.
У Лэнга все же было одно преимущество, хотя и весьма незначительное. «Они» не знали об окровавленном листе бумаги, на котором было указано название компании, откуда, по всей вероятности, Дженсон получил картину. «Они» убили хозяина магазина, чтобы тот не смог рассказать о том, что знал, и все же просчитались.
На большой, изобилующей магазинами площади Чаринг-Кросс станция метро пряталась у подножия делового здания. Лэнг остановился возле телефона-автомата — ничем не примечательной стальной коробки, точно такой же, какие можно встретить в США. Он подумал, что все старые красные телефонные будки теперь, наверное, украшают американские бары. Ни в каких других местах Рейлли их не видел. Зато теле-фонная книга, в отличие от Штатов, оказалась на месте. Лэнг отыскал нужный номер и набрал его, не забывая присматривать за небольшой сумкой с вещами, которые взял из отеля.
Разговор был очень кратким, но за это время анемичное солнце успело пробиться сквозь тучи. Правда, его появление согревало скорее душу, нежели тело.
Повесив трубку, Лэнг пошел дальше по Стрэнду и вскоре оказался возле увенчанного железным геральдическим грифоном мемориала Темпл-Бар, стоящего на том месте, где изначальный город Лондон соприкоснулся с Вестминстером, после чего Лондоном стали называть уже оба эти поселения. Здесь Стрэнд переходит во Флит-стрит, бывшую еще в недавнем прошлом центром лондонской журналистики.
Но Лэнгу были нужны вовсе не газеты. Кстати, их редакции давно переехали в пригороды: туда и ездить проще, и аренда обходится дешевле, и профсоюзы не так наседают по поводу жалованья сотрудникам.
Рейлли еще раз оглянулся, опасаясь слежки, и свернул на узкую улицу, пожалуй, даже переулок Миддл-Темпл-лейн. Еще более тесный проход вел оттуда в небольшой сквер, окруженный со всех сторон зданиями Темпл-Бара, в которых размещались приемные едва ли не всех лондонских барристеров [65] .
65
Барристер — адвокат, имеющий право выступать в высших судах Великобритании.