Секрет под перьями
Шрифт:
– Почти… – Леня скромно потупился. – Вообще-то, от меня зависит больше, чем от режиссера. Я занимаюсь кастингом…
– Чем? – переспросила девушка.
Она была девушка скромная, несовременная, воспитанная бабушкой-учительницей, и в большинстве иностранных слов ей слышалось что-то неприличное.
– Подбором актеров. Кстати, вы не хотели бы сниматься в кино? У вас такое замечательное лицо! И это платье! Оно вам так идет! Его просто необходимо снимать!
– Что вы! – официантка попятилась, ее лицо порозовело. – Я девушка
– Что вы! – Леня галантно поклонился. – Я никогда не предложил бы вам ничего такого!
– Но вы сказали… снимать платье…
– Совсем не в том смысле! Вас нужно снимать в исторических мелодрамах! У вас такой типаж!
– Да, пара лишних килограмм у меня есть, но если надо, я похудею… – Девушка порозовела еще больше, приближаясь цветом к малиновой настойке на соседнем столе, и добавила, доверительно понизив голос: – Вообще, кино – это моя заветная мечта…
Тут же она спохватилась и положила перед Маркизом меню:
– Вы будете обедать или только слегка перекусите?
– Для начала принесите мне чего-нибудь попить, – попросил Леня. – Чего-нибудь такого… патриархального!
– Вот, пожалуйста, у нас есть квас архиерейский… или морс монастырский…
– Пусть будет монастырский, – согласился Леня. – Но снимать вас мы будем обязательно. Как вас, кстати, зовут?
– Алла…
– Замечательно! Так вот, Аллочка, в моей новой картине вы будете играть дочь обедневшего помещика, невесту драгунского офицера. Ее жених ушел на войну, и от него несколько лет не приходило писем, так что она уже почти смирилась с тем, что ей так и не удастся устроить свою судьбу… кстати, вы позавчера тоже здесь работали?
– Да, – кивнула официантка, глаза которой мечтательно затуманились: она уже видела себя драгунской невестой. – Да, а что?
– Дело в том, что один мой знакомый ужинал у вас позавчера, и видел здесь необычайно темпераментную женщину. Именно такую, какая нужна нам для нового фильма из жизни испанских контрабандистов… рабочее название – «Каталонский оборотень». Может быть, вы ее тоже заметили. Брюнетка в красном платье… она ворвалась сюда, как тропический ураган, и устроила бурную сцену своему неверному возлюбленному…
– Да, ее трудно было не заметить… ворвалась в ресторан и устроила скандал, – подтвердила официантка. – Между прочим, он мне показался таким симпатичным… сидел здесь с невестой… такая приятная пара…
– Так вот, мой режиссер ищет именно такую женщину. Что касается меня – я предпочел бы вас, но он… режиссеры – это такой капризный народ! Видите ли, ему теперь просто необходима та скандальная брюнетка! А я должен ее искать… кстати, вы ее хорошо запомнили? Может быть, какие-то особые приметы?
На лице Аллы появилось особенное выражение – как будто она хотела что-то сказать, но не решалась. Так бывало, когда старомодное бабушкино воспитание диктовало ей одно, а бурная окружающая
Маркиз уловил эти колебания и проговорил с интонациями опытного искусителя:
– Если бы вы помогли мне отыскать ту женщину, я замолвил бы за вас словечко перед нашим режиссером…
– Дело в том, – Алла понизила голос и склонилась к Маркизу, – дело в том, что она, та женщина… она кое-что здесь потеряла.
– Потеряла? – оживился Леня. – Что именно? Терпение? Лицо? Веру в людей?
– Она потеряла сережку! – выдохнула официантка.
В это время в проеме двери, ведущей в ресторанную кухню, показалась представительная фигура метрдотеля. Павел Васильевич негромко откашлялся и поманил Аллу пальцем.
– Одну минутку! – прошептала девушка Маркизу и торопливо направилась к метрдотелю.
– Ты почему, Земляникина, возле шестого стола застряла? – прошептал тот одними губами, сохраняя при этом приветливое и гостеприимное выражение лица. – Тебя за четвертым столом уже полчаса дожидаются, а ты с мужчиной лясы точишь!
– Я не лясы, – огрызнулась официантка, – я ему рекомендации даю по поводу наших фирменных блюд! Посетитель у нас первый раз и не в курсе, чем баклажаны верченые отличаются от баклажанов печеных.
– Ну смотри у меня, Земляникина! – прошипел Павел Васильевич. – Ты лично отвечаешь, чтобы он десерт заказал и наливку! Иначе срежу тебе премию под корень!
– Постараюсь, Пал Васильич! – Алла захлопала ресницами и вернулась к Маркизу.
– Начальство ругается? – проговорил тот с пониманием.
– Зверь! – призналась девушка.
– Поставь мне в счет все, что он хочет, только расскажи про ту сережку.
И Алла Земляникина поведала Лене, что, когда все участники скандала покинули ресторан, она нашла на полу возле шестого столика, того самого, за которым сейчас сидел Маркиз, красивую золотую сережку с кроваво-красным камушком.
– Я ее в карман сунула, хотела начальству отдать, да потом закрутилась и забыла…
– Так, может, это вовсе не та женщина потеряла, которая скандалила? Может, это вторая, которая за столиком с мужчиной сидела?
– Да что вы! – изумилась Алла глубине Лениного невежества. – Та ведь блондинка была, с голубыми глазами!
Леня вынужден был признать, что серьги с кровавыми рубинами гораздо скорее могут принадлежать скандальной брюнетке, чем слезливой романтической блондинке.
– А самое главное, она мне потом позвонила!
– Кто позвонила? – переспросил Маркиз, даже утратив от удивления врожденную грамотность. – То есть кто позвонил?
– Ну она, брюнетка эта! Позвонила вечером в ресторан, попросила официантку, которая шестой стол обслуживала, и спросила, не находила ли я чего… я, конечно, сразу сказала про сережку, а она – это семейная реликвия, я за нее хорошо заплачу, только принеси… а я говорю – конечно, что за вопрос, я девушка честная…