Секрет русалок
Шрифт:
Рано утром, тихонько постучавшись в дом, пожаловала гостья. Лицо своё девушка скрывала платком серым, да и одежда на ней неприметная была: старенькая, но чистая. Из-под платка лишь глаза видны были - красивые зелёные. Опасливо заозиралась по сторонам, видимо, ища какие-то ведьмовские атрибуты (народ же какой: наговорит страстей разных, мол, в доме ведьмовском и летучие мыши, и крысы ручные, да слизь всюду, в которой лягушки бородавчатые плавают), и, не найдя ничего, облегчённо выдохнула.
— Можно? — спросила дозволения в горницу пройти.
—
— Мне бы... вот, — сжалась вся. словно незаметнее постаралась стать, но раскутала платок незнакомка и, подняв лицо, показала его Ване, крепко зажмурившись, видимо, ожидая если не насмешек, то отвращения точно.
— М-да, — Ваня подошёл ближе, чтобы рассмотреть.
Девушка тихонько всхлипнула, но слезы сдержала.
— Кому ж ты, красавица, дорогу перешла? — спросил Ваня, рассматривая лицо покрасневшей девушки, что некрасивыми рытвинами да гнойниками усеяно было. — Сглазил кто-то тебя, голуба. Наговор вокруг головы чёрным пятном клубится да кожу лица обволакивает.
Ваня сразу увидел его и понял, что соперница-неумеха накладывала. Наслушаются всякого бреда у старух, что когда-то с ведьмами-староверками в соседних домах жили да в оконце за ритуалами подглядывали, и портят лица девушкам.
— Сглазил? — охнула девушка да руки к груди прижала. Голову вновь платком повязала, так, чтобы лицо скрывал, да тяжело на лавку опустилась. Слёзки, словно капли хрустальные, из глаз брызнули.
— Ну да. Вспоминай, кому помешала. — сказал Ваня, а сам в сундук полез, смотреть, есть ли у него все ингредиенты для отвара. — зелье приготовлю и всё сниму с тебя. Вытянул холщовый мешок, открыл в надежде на то. что прежний хозяин нужные составляющие припрятал, сморщил нос от запаха резкого да брезгливо отшвырнул в сторону.
«М-да, — подумал Ваня, — нет у меня ингредиентов, придётся раскошеливаться».
Всхлип вывел из раздумий. Ваня посмотрел на девушку, которая тихонько плакала, сжавшись, словно кукла сломанная. Сердце у Вани защемило от жалости.
— Ну не плачь, голуба. Помогу я. Заплатить придётся, ингредиенты купить надобно.
— У меня денег нет, — всхлипнула девушка.
Такой расклад Ване не понравился. Он же рассчитывал у неё задаток взять да нужных составляющих купить в лавке, что в городе на площади центральной заприметил, когда проездом был. Держала её ведьма одна знатная, городская, сильная: поговаривают, для самого барина снадобья варит, да гадает. А тут, если денег у девушки нет, так придётся из своих раскошеливаться, а он планировал цепочку в лавку артефактора в городе снести: он-то наверняка придумает, как починить вещицу, да и не заприметит никто, что артефакт редкий у Вани появился. Он же только цепочку покажет, а кулончик спрячет понадёжнее.
— М-да, дела, — присел рядом с девой рябой да по голове
— Вы мне не поможете? — подняла на него умоляющие глаза, словно хрусталь, голубые и чистые. Ну как тут отказать?
— Помогу, — вздохнул тяжело — добрый Ваня ведьмак, — Припоминай-ка, кто мог наложить... как тебя звать- то? — вдруг вспомнил, что не спросил имени.
— Злата. — представилась девушка.
— Что же. Злата, думай, кому дорогу перешла...
Вошёл Иван в дом старосты, держа руку на суме своей. Много чего в ней было сегодня: книгу чёрную, ритуальную Ваня взял, ту, что только с разрешения Совета в нынешние времена использовать можно, травок разных положил, трупиков мышиных, которых в сарае за домом нашёл, да и ещё много чего по мелочи.
— О, Иван, какими судьбами? — вышел встречать в сенцы гостя Никодим. Умывался, видать: раздет по пояс, в руках рушник расшитый. Несмотря на возраст, могучий мужик староста деревенский, удалой: косая сажень в плечах, поросль чёрная на груди, рост под притолоку дверную - ему бы кузнецом быть, молотом махать.
— Дело к тебе, староста, — по-деловому Ваня обратился, намекая, что разговор серьёзный.
— Даже так? — отбросил полотенце на лавку, — Что-то случилось?
— Да. случилось. — по сумке похлопал, да не рассчитал: запах от трупиков мышиных по сенцам поплыл. Поморщился староста и в дом пригласил гостя, немного странного сегодня.
— Присаживайся, обговорим и виновника по заслугам накажем, — поманил за стол садиться. Молока парного из крынки гостю налил да кружку в руку дал - не жлобливый мужик староста - гостеприимный.
— Понимаешь ли, Никодим, пожаловала ко мне нынче дева, юная совсем, Златой звать, знаешь такую? — отпил Ваня молоко и смотрит внимательно, ждёт, как староста отреагирует.
— Конечно, я в своей деревне всех знаю. Что-то в последнее время не показывается людям она. Я-то её видел: болезнь какую-то заморскую подхватила. От неё даже жених ушёл.
— Всех-то ты знаешь, Никодим, да не всё. Сглаз на ней... предположительно дочерью твоей наложен. На Ефросинью Злата указала.
Поник головой Никодим, подумал да крикнул на весь дом, так, что стёкла в горнице затрещали:
— Ефросинья!
— Что. батюшка? — выбежала на окрик девица из комнаты в одной рубахе да босая. Увидев Ивана, пискнула и обратно забежала.
— Бабы, — прокомментировал Никодим поведение дочери да подпёр рукой подбородок, ожидая, пока Фрося оденется и причешется.
Спустя время девица вошла в комнату, словно лебёдушка вплыла. Мужчины за это время успели ещё чаю с вареньем выпить да о предстоящем покосе поговорить. Неплохо шли дела в деревне: сена зверю домашнему хватало на зиму, урожай овощей и фруктов добротный матушка-природа подарила, да скотина с курами не померла от болезни какой - урожайный год.