Секрет Ведьмака
Шрифт:
Но такой щит я смог удержать над головой, только вцепившись в края обеими руками. Ведьмак сказал, что так не годится, потому что могут пострадать пальцы и я уроню щит. Тогда обычный кожаный ремень заменили на две деревянные рукоятки с внутренней стороны щита, у самого обода.
— Ну, давай посмотрим теперь, на что ты способен, — сказал Ведьмак.
Он долго заставлял меня удерживать щит в самых разных положениях под самыми разными углами. Наконец учитель остался доволен тем, как у меня получается, расплатился с кузнецом, и мы отправились в обратный путь.
Ведьмаку
— Собери всю свою храбрость, парень. И нам придется действовать очень быстро. Домовой поселился под корнями старого боярышника, вон там. Мы должны будем срубить и сжечь дерево, чтобы выгнать его вон.
— Откуда вы это знаете? — спросил я. — Что, пращники живут под корнями деревьев?
— Они живут везде, где им вздумается. Однако обычно домовые любят селиться в расселинах, и в особенности под корнями боярышника. Пастуха убили на краю вот этой самой расселины, а мне известно, что чуть выше растет боярышник, потому что именно там я разбирался с последним домовым почти девятнадцать лет назад, когда Уильям был младенцем, а Морган моим учеником. Однако в тот раз домовой прислушался к моему почти дружескому увещеванию и вылез, когда я его попросил, а сейчас мы имеем дело с закоснелым пращником, то есть с таким, который уже убил человека, так что слова на него не подействуют.
Ну, мы и пошли по расселине, Ведьмак впереди, очень быстро, я за ним; вскоре мы оба тяжело дышали. Грязь постепенно сменилась камнями, и идти стало еще труднее.
Сначала мы шли близко к верхнему краю расселины, но потом спустились к самому ручью. Узкий и мелкий, он бежал очень быстро и вскипал на камнях. Мы пошли против течения, берега все круче уходили вверх и в конце концов почти сомкнулись у нас над головами, оставив лишь узкую полоску неба. А потом, несмотря на шум ручья, я услышал, как в воду перед нами упал первый камень.
Это не стало для меня неожиданностью; вскоре посыпались новые камни, заставив меня снять щит со спины и выставить его над головой. Ведьмак был выше меня, щит пришлось держать высоко, и очень скоро у меня заболели руки и плечи. И все равно Ведьмаку приходилось пригибаться, и идти нам было очень нелегко.
Вскоре мы увидели боярышник — очень большое, старое дерево, темное, искривленное, с изогнутыми, похожими на когти корнями. Стойкое, непокорное дерево, на протяжении сотни или даже больше лет противостоявшее любой непогоде. Подходящее место для жилища домового, в особенности пращника, — этот вид домовых предпочитает одиночество, избегая общества людей.
Чем дальше, тем более крупные камни падали сверху. Мы уже почти добрались до дерева, когда один, размером больше моего кулака, с лязгом ударил в щит, едва не оглушив меня.
— Держи щит крепко, парень! — закричал Ведьмак.
И вдруг камни перестали падать.
— Вон там…
Проследив за взглядом учителя, я увидел, как во тьме под ветвями дерева начинает формироваться домовой. Ведьмак рассказывал мне, что домовые этого типа представляют собой бесплотный дух и не имеют собственных костей, крови и плоти; но иногда, стремясь напугать людей, они покрывают себя чем придется и становятся видимы для человеческих глаз. На этот раз домовой использовал камни и грязь у подножия дерева. Они большим, быстро вращающимся облаком взлетели вверх и облепили его, придавая видимую форму.
Мерзкое зрелище. У него было шесть огромных рук, которыми, надо полагать, очень удобно бросать камни; неудивительно, что это так хорошо у него получалось. Голова тоже была несоразмерно большая, а лицо покрывали грязь, липкий ил и камни, которые двигались, пока он сердито таращился на нас. Еще на лице выделялись черная щель рта и два темных провала на месте глаз.
Не тратя времени даром и не обращая внимания на домового, под возобновившимся градом камней Ведьмак направился прямо к дереву и обрушил на него топор. Шишковатое старое дерево было крепкое, и понадобилось несколько ударов, чтобы срубить крупные ветки. Я был так занят, прикрываясь щитом от падающих камней, что на какое-то время упустил из вида домового. Казалось, щит с каждой минутой становился все тяжелее, и мои руки дрожали от напряжения, удерживая его.
Ведьмак тем временем яростно рубил ствол. Теперь я понимал, почему он выбрал обоюдоострый топор: вскидывая его по большой дуге, он рубил то одним лезвием, то другим. Даже стало страшно, как бы он не задел меня. С виду Ведьмака силачом никто бы не назвал. Но теперь, увидев, как глубоко топор врезается в дерево, я понял, что, несмотря на свой далеко не юный возраст и недавнюю болезнь, мистер Грегори, по крайней мере, не уступает в силе давешнему кузнецу, а моего папы так и вовсе вдвое сильнее.
Полностью срубать дерево Ведьмак не стал, лишь надрубил ствол, после чего положил топор и полез в свой черный кожаный мешок. Я не видел толком, что он делает, потому что камни полетели со страшной силой. Бросив взгляд в сторону домового, я заметил, что тот пошел рябью и начал разбухать. По всему его телу, словно фурункулы, вспучивались бугры мышц, он сделался почти вдвое больше и подхватывал все новые камни и грязь, чтобы оставаться видимым. Потом произошли две вещи, сразу одна за другой.
Во-первых, справа от нас с неба упал огромный валун и наполовину ушел в землю. Если бы он угодил в нас, никакой щит не спас бы — нас бы просто расплющило. И во-вторых, дерево внезапно вспыхнуло, пламя охватило его до самой верхушки. Я не видел, как Ведьмак сделал это, но зрелище получилось впечатляющее. Дерево издало мощный свистящий звук, и пламя взметнулось к небу, с треском рассыпая во все стороны искры.
Я взглянул туда, где был домовой, но он исчез. Я дрожащими руками опустил щит и упер его край в землю. Ведьмак тут же подхватил мешок, повесил на плечо топор и, не оглядываясь, бросился вниз по склону холма.