Секретарша для демона
Шрифт:
А перед самой тренировкой позвонила мама. Ее интересовало все: как чувствует себя моя жена, не обижаю ли я ее, чем кормлю, как отреагировал педсостав на наше семейной положение. А после порадовала сплетнями из собственного окружения. «Девицы и их мамаши в трауре», — довольно выдала она. А я практически наяву увидел, как леди Кирк потирает руки.
— Только уже десятая по счету спрашивает, почему не было пышной церемонии, неужели наш род так обеднел, что наследник не может отметить бракосочетание, как положено, — мама так гнусавила, что я сразу угадал автора слов, графиню Слави, любительницу покутить за чужой счет и какую-то
— И что же ты ей ответила?
— Что ты хочешь построить жене новый замок, а не кормить стадо дармоедов, и вообще на родине твоей супруги принято брачное таинство, а не пышная свадьба, а ты жену безмерно любишь и готов ради нее отринуть наши традиции. Тебе же с женой жить, а не с гостями свадебными. Ты бы видел, как она подавилась от моих слов, — злорадствовала маменька. — Даже голосвязь прервалась.
Амалия, что к концу нашего разговора зашла в кабинет, даже захихикала, видимо представила выражение лица тетушки, услышавшей подобную отповедь.
— А ты у меня оказывается подкаблучник, — сказала она загадочно. — Нам пора на тренировку, Лохтон уже, наверное, заждался.
Глава 42
Меня аж подбрасывало от нетерпения пока мы шли на полигон. А Макс смотрел на мой энтузиазм и улыбался, будто он ребенка мороженым угостил, а теперь над его перепачканной моськой умиляется. Странная ассоциация, но какая возникла.
Лохтон и впрямь был уже на месте и обрадовался нашему приходу. Я же вновь уселась в позу лотоса «наоборот», то есть подсунув стопы вниз, а не наверх, и, дав время мужчинам «спрятаться», раскинула воображаемые щупы.
С каждым разом это действие давалось все легче, и выбросов спонтанных сегодня было намного меньше. А главное, стоило магии вспыхнуть, как я визуализировала ее в такие щупальца и сворачивала, ограждая себя от чужих эмоций. Это было невероятно, но у меня получалось.
Странно, у меня сложилось впечатление, что я вижу и мужа, как светлое пятно, ощущая тепло от него, и Лохтона, только он был темным облаком, холодным, как склеп, но где-то внутри бесились обжигающие молнии. Я ему симпатична? Он влюблен? Как жаль… Ему мне совсем не хотелось причинять какую либо боль, тем более сердечную.
Странно, он тоже жалеет, но надеется, что Макс будет мне хорошим мужем. А Макс в это время думал о том, что надо было взять с собой подстилку. Заботливый…
Стоп! Я что, читаю их мысли? Вот это да…
— Лохтон, ты справа от меня, а ты, Максим, слева и чуть позади. Можно считать, что с этим этапом я тоже справилась.
— Тебе бы увеличивать понемногу охват, — задумался магистр. — Вот только нельзя никому говорить о твоих способностях. Опасно это, в первую очередь для тебя, — а я почувствовала, как муж соглашается с ним, и как удовлетворенность супруга этим высказыванием окутывает его.
— Я буду тренироваться в приемной, все равно туда толпами не ходят.
— Боятся, что ты их заставишь что-нибудь делать, — хмыкнул Лохтон. — Хотя мои, если честно в восторге от твоих методов наказания.
— Твои дисциплинированные, — отмахнулась я. — Их и не наказываю.
— Потому им и нравится, — парировал преподаватель, а Макс рассмеялся.
— Правильно, когда они еще увидят, как боевики за ними ошметки трупиков убирают.
Я закатила глаза, вроде взрослые мужчины, но иногда как дети.
— Нужно тренироваться с предметами, с точечным переносом, — вздох вырвался сам собой. Телекинез выходил хуже, чем телепатия, непонятно почему, ведь одно по сути прямо связано с другим. А потому впереди меня ждало два часа бесконечных потуг.
Лохтон сдался уже через пятнадцать минут моего упорного гипнотизирования кучки набитых песком кожаных шариков.
— Амалия, ну сколько можно, ты же говорила, что у тебя вчера получилось?
— Получилось, только я не очень поняла как.
— А как ты чувствуешь нас и считываешь эмоции? — про мысли я ему не сказала, было стыдно, что я «подслушала» его отношение ко мне.
— Визуализирую эмоции и свою силу, — сказала я и, наконец, поняла свою ошибку. Я, шла по тому же пути, только представляла себе не то, рисовала в голове картинку, как шарик перемещается в воздухе, а надо было представить, как его перемещает моя магия. Все гениальное просто.
За час, представляя, как щупы орудуют снарядами, я раскидала последние по всему полигону. Даже умудрилась скрутить одну щупальцу в кольцо, представляя там разрыв пространства, и, подтолкнув мячик, выкинуть его в никуда. Ну это мне сначала так казалось, кожаный шарик вполне задорно вылетел во второе скрученное окошко, изрядно напугав мужчин. Зато я была на седьмом небе от счастья. Я не бесполезная человечка в этом окружении магов, эльфов и демонов, я уникум, настоящая драгоценность. И пусть об этом почти никто не будет знать, главное, что я сама знаю и уверенности в себе прибавилось.
— Портал на короткие дистанции это уже огромный шаг вперед, милая, тем более без каких либо расчетов.
— Только сама я в него не шагну, и дальше, чем вижу ничего отправить не смогу.
— Ничего, у тебя впереди много времени, чтобы развить и освоить свой дар, — муж крепко обнял и поцеловал меня в макушку.
— Вы, несомненно, правы, Максимилиан, я думаю, у Амалии все получится. Уже многое удается, — улыбнулся некромант. — Рад был помочь. Спокойной ночи, — пожелал он нам и удалился в свои покои.
— Спокойной? — ухмыльнулась я, стоило нам оказаться в гостиной. — Ну уж нет, — я потянула мужа в ванную комнату, все же ополоснуться после полигона было необходимо.
Я вытянула ментальный щуп, и под ласкающим взглядом Макса скинула одежду. На меня накатило его желание, такое жгучее, с трудом сдерживаемое. Я же навстречу пустила свое, игриво-страстное, муж посмотрел с оторопью мне в глаза. Собственное могущество пьянило, а мысль, что это далеко не предел, заводила не хуже каких либо стимуляторов. И даже вода, обычно снимающая нервозность и возбуждение не помогала, скорее, распаляла меня все сильнее, ведь я чувствовала то, что ощущает муж, когда следит за каплями, стекающими по моей коже. Это было, как ураган, Макс впечатал меня в стену своим напором, но я не чувствовала ничего кроме его любви, нашей страсти, что мячиком прыгала по так и оставленному щупальцу, усиливаясь с каждым скачком. Мы не заметили, как оказались в постели и это было так фантастически великолепно, знать, где у него самые чувствительные точки, и понимать, что теперь нам не нужно слов, и больше никаких угадываний. Лохтон сказал правильно, мы единое целое, мы дополняем, заполняем все пустоты друг друга, предугадываем, что нужно в тот или иной момент. Ночь превратилась в сплошное, ни с чем несравнимое удовольствие, то, которое не хочется прекращать.