Секретная история вампиров
Шрифт:
Да. Вампир все еще остается его вторым «я», но теперь это его состарившаяся и сломленная сущность. Тем не менее он все еще материален, и хоть при касании кажется не теплым, а скорее липким и влажным, до него еще можно дотронуться.
Его кровь. Его жизненная сила.
Он видел, как люди по нескольку дней шли по пустыне без воды, а потом поглощали галлоны жидкости в каком-нибудь оазисе. Нередко после этого у них на губах появлялась пена, начиналась рвота, и люди умирали. Вампир так долго ждал его крови, обходясь случайными каплями.
Она убивает.
Демон отравился ярким светом, остающимся в крови каждого героя даже тогда, когда он совершает ошибки и становится старым. Наполеона может покорить только Наполеон.
Император встает с кровати и отбрасывает назад пышные черные волосы, спадающие на воротник.
В каждой его жилке, во всех костях в безумной скачке бурлит и бушует жизненная сила вампира, трансформирует его тело вопреки законам времени, возвращает молодость, возможно навечно. То вещество, что содержалось в его крови и отравило противника, полученное от демона, принесло герою только пользу.
Центр Вселенной — как он только мог всерьез подумать, что может умереть? Он бессмертен.
А из дрожащей груды человеческих на вид останков доносится сдавленный стон.
— Ты знал… Ты знал… — по-детски обиженно хрипит демон.
Он отвечает. Теперь он может себе это позволить.
— Не наверняка. Но рискнуть стоило. Всю свою жизнь я строил на рисках. И на том, что втирался в доверие к своим противникам. Раньше. Но теперь… — Он изумленно умолкает. — Теперь я тайный гражданин мира. Ни один остров не может меня удержать. Только целый мир…
Он выпрямляется и поднимает голову. Его манит все сразу. Будет ли его жизнь такой же, как прежде? Или совсем иной? Бог знает.
— Господи! — восклицает он, повернувшись к окну. — Только взгляни на звезды!
И исчезает в воздухе.
Сделка, хоть прошла и не так, как было задумано, совершена.
Несколько мгновений спустя в спальню вбегает один из слуг бывшего императора, услышавший отдаленные крики, принятые им в первую минуту за голоса ночных птиц.
Едва он приближается к постели, как умирающий, приподнявшись, так сильно хватает его, что ошеломленный слуга даже не в состоянии позвать на помощь. Но доктор услышал звуки борьбы и появляется вовремя, чтобы освободить слугу от неожиданно крепкой хватки больного.
Бывший император снова падает на кровать. Обои за его кроватью приобрели устойчивый тускло-зеленый оттенок.
Он живет еще один день, пока дождь хлещет по ветхой крыше дома, и зеленый туман расползается по всем без исключения сырым и тихим комнатам. Порой кажется, что он просит пить, но не может ничего проглотить. В тот вечер буря вырывает с корнями еще одно дерево.
На исходе следующего дня, когда солнце начинает спускаться к водам Атлантики, окружающие понимают, что сердце бывшего императора уже остановилось.
Подкупленный табакеркой доктор в присутствии свидетелей глубоко рассекает брюшную полость мертвого тела и извлекает внутренние органы. Если что-то и оставалось живым в этом теле, его срок, бесспорно, подошел к концу.
Заключение о причине смерти противоречиво и неубедительно. Этот вердикт еще на два столетия останется предметом жарких споров.
После того как тело долгое время пролежало в могиле на зараженном лихорадкой острове Св. Елены, оно было извлечено и с некоторой торжественностью перезахоронено в гробнице из черного хрусталя в самом сердце Франции.
Кое-кто с усмешкой заметил, что Наполеон снова в Париже.
Так ли это?
Кейт Тейлор
Гробницы нежити
Первые жрецы и правители Древнего Египта вполне могли принадлежать одному из ранних кланов: боги с головами животных, которым поклонялись египтяне, те демоны и злая магия, которых они боялись, наглядное тому доказательство.
I
Страх сковал обе египетские земли, и Верхнюю, и Нижнюю; страх настолько ужасный, что многие выносили его лишь потому, что отказывались в него верить. Но солдату по имени Менхаф повезло меньше. Обстоятельства лишили его счастливого неведения. Доброго дядю, который вырастил двоих сирот — Менхафа и его брата, — убило чудовище, и Менхаф знал, какое именно. Вот почему он сидел в засаде на пыльном плато Дашхур, [27] рядом с большой, но без излишеств построенной гробницей — мастабой, сжимая в руке копье с серебряным наконечником.
27
Дашхур —некрополь фараонов Древнего и Среднего царства на западном берегу Нила.
Плато в лунном свете выглядело холодным и голым, как место между жизнью и смертью. А если двое его спутников не обманывали, то оно действительно стало таким местом. Все трое оделись в кожаные килты, закрепили на шее воротники из более жесткой, толстой кожи, а тела натерли смесью масла и тертого чеснока. Однако Менхаф чувствовал, как выступивший на теле вонючий пот перебивает запах чеснока. Внутренности сводило от страха, и ему постоянно казалось, что нужно в уборную, а ведь ему доводилось сражаться с ливийскими разбойниками и львами.
Он не издавал ни звука. Его спутники предупреждали об этом несколько раз. В отличие от Менхафа, их лица закрывали маски в виде солнца-сокола. По условиям сделки, которую они скрепили клятвой, ему нельзя видеть их лица до тех пор, пока они не закончат ночную работу. Они взяли с собой гибкие, сплетенные из серебра сети, подобных которым он ранее никогда не видывал, а на поясах у них висели кинжалы из того же металла. Хотя оба выглядели молодыми и сильными, на солдат они не походили. Слишком гладкие руки. Слишком грамотная речь. Менхаф догадался, что перед ним жрецы.