Секретная миссия
Шрифт:
– Это воин из улуса Кирилтуха, который убил Есугея, – ответил Шогур, обыскивая врага. – Если бы я его не убил, то он бы напал на нас.
Монгол снял с вражеского воина кольчугу, колчан со стрелами, лук, саблю, а на его коня водрузил часть груза со своего скакуна.
– А вот и еда! – сказал Шогур, доставая из-под седла поверженного врага большой кусок сырого мяса, превратившегося во время скачки в огромную отбивную; он снял с пояса саблю, отрубил от куска ломоть и, блаженно улыбаясь, протянул Остапу.
– Нет, нет! – отрицательно замахал руками названный брат.
Монгол
Спрятав труп убитого в густом кустарнике, путники продолжили путь.
Прошел день, наступили сумерки, похолодало…
– Привал на ночлег! – объявил начальник экспедиции.
Шогур махнул рукой вправо от дороги, пригласив путешественников следовать за ним, и вскоре привел их на небольшую поляну, окруженную редкими березами. Необычно было то, что здесь деревья росли кустами: в каждом – по три, чуть наклоненных в разные стороны ствола, высоких и густых. На поляне виднелись черные следы костров, – видимо, эта поляна постоянно использовалась путниками для постоя.
Коней привязали к деревьям и стали готовиться ко сну.
Поужинали сухим пайком: галеты, сухой мясной концентрат и виноградный сок из пластиковых пакетов. Шогур от диковинной еды отказался, – он предпочел мясную "отбивную" из-под седла поверженного врага.
– На пост заступаем по два человека, – распорядился Курбанов. – Первыми дежурят Остап и Шогур, – он протянул Остапу наручные часы, – Я установил вибратор на нужное время; вторая пара: Михаил Иванович и Юрий. Я же буду совмещать обязанности и разводящего, и начальника караула, – улыбнулся академик. – Вопросы есть?
– А что, палаток ставить не будем, Алим Гургенович? – озабоченно спросил Остап.
– Не будем! Местность, мягко выражаясь, не совсем дружественная: даже во сне надо быть начеку, а палатка – закрытое пространство, где человек особенно уязвим. Наша одежда вполне защитит нас от ночной прохлады, а расстеленные на траве палатки, – от утренней росы. Всем, кроме часовых, спать!
Курбанов подошел к Шогуру и перевел на древний язык свои указания.
– Все будет очень хорошо, хан! – ответил воин, и, установив стрелу в тетиву лука, повернулся к темному лесу.
Остап, сжимая в кармане куртки ракетницу, зорко всматривался в таинственные ночные глубины леса, но ничего подозрительного не замечал. Сделав несколько кругов вокруг спящих товарищей, он подошел к Шогуру, который сидел в траве, всматриваясь в темноту; завидев Остапа, монгол поднялся и, обняв за плечи, уткнулся носом в его плечо, затем, показывая пальцем на названного брата, приложил ладонь к щеке и закрыл глаза.
– Он говорит: иди спать брат, я сам покараулю, – понял Остап, но принимать предложение нового брата не стал, отрицательно покачав головой и разведя руки в стороны.
Монгол кивнул головой, тронул пальцами глаза и протянул руку в сторону лесной чащи: – Мол, смотри, брат, в оба!
Остап кивнул головой и продолжил обход вокруг бивака путешественников. Вдруг послышался какой-то шум и хруст хвороста, – в березовой роще кто-то был; сделав несколько шагов в заросли кустарника, он увидел возле дерева животное, – это был огромный лось, который жевал ветки березы, а его большие развесистые рога сверкали в лучах яркой полной луны.
– Какой красавец! – восхищался Остап, наблюдая за грациозным созданием.
И вдруг, отвлекшийся от своих обязанностей часовой ощутил, что кто-то сзади, со спины сдавил его горло и прижал к лицу колючие листья; он попытался вырваться из неожиданных объятий, но непонятный пьянящий аромат затуманил сознание, мир перед глазами зашатался и исчез.
Глава 6. В плену
Пробуждение было загадочным: вместе с возвратившимся сознанием Остап ощутил сильную боль во всем теле; он попробовал пошевелиться, но не смог, – конечности не слушались его, а все тело тряслось и подскакивало на чем-то большом и трепещущем; сосредоточившись и проанализировав свое необычное местоположение, он понял, что связанный по рукам и ногам, перекинутый через спину лошади лицом вниз, он несется куда-то в темноту.
– Где его товарищи, где названный брат монгол? – стучало в голове. – Что с ним случилось? Был ночной дозор, был воин Шогур, встретился огромный лось, а потом – странное удушье, темнота, пробуждение. Что произошло?
Ночь была светлой, в звездном небе ярко сиял месяц…
Вглядевшись в мчавшуюся навстречу темноту, Остап увидел, что впереди скачут несколько, – точное количество определить было невозможно, – лошадей, через крупы которых перекинуты связанные люди.
– Все понятно: на него и Шогура напали злоумышленники, оглушили, связали, а затем пленили и остальных путешественников. И в этом только его вина: вместо того, чтобы нести ночной дозор, он отвлекся на созерцание лося, – охватило бывшего часового жгучее чувство вины.
Остап напрягся изо всех сил, чтобы освободиться от пут, но тщетно, – узлы на руках и ногах были особенными: при каждом движении веревки врезались в тело глубже и глубже, вызывая острую боль.
Странное путешествие продолжалось долго, но, наконец, мучительная тряска прекратилась. Осмотревшись по сторонам, Остап увидел, – начинался рассвет, – какое-то подобие военного лагеря: десятки юрт раскинулись на большой, огражденной кольями и деревянными перекладинами поляне. По образовавшейся внутри площадке, сновали вооруженные луками и саблями люди в кожаной и меховой одежде, к кольям ограды были привязаны приземистые коренастые кони с попонами на спинах и кожаными стременами.
Прибывшие в лагерь воины спешились и направились к юртам; к лошадям подбежало несколько человек и стали сбрасывать пленников на землю. Вокруг лежавших на земле путешественников собралась толпа воинов, они показывали на пленников пальцами и о чем-то возбужденно говорили.
Вдруг толпа притихла и расступилась, пропуская вовнутрь образовавшегося круга человека в шлеме-кольчуге, богатой меховой куртке и с саблей, отделанной яркими камнями. Воин, – явно воинский начальник, – что-то громко сказал, к пленникам бросился человек и саблей разрезал на их ногах и руках веревки.